Роковой выстрел

В последние годы в стране после целого ряда трагических случаев, связанных с последствиями небрежного хранения оружия, существенно ужесточено законодательство, регламентирующее правила его оборота.
Сотрудники Росгвардии требовательней стали подходить к вопросу о том, кому выдавать оружие, а кому - нет. Но после приобретения ружья на законных основаниях никто по-прежнему особенно не следит за тем,  как же оно хранится. Всегда ли сразу после охоты оно запирается в сейф или лежит в сторонке, ожидая чистки и смазки? Надежен ли сам сейф? Не на виду ли хранится ключ от него? Ведь любая мелочь в хранении огнестрельного оружия чревата трагедиями.
Об уроках одной из них рассказывает в очередной публикации адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Слепцов и партнеры», кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации Михаил Слепцов (продолжение на 3-й странице).


Трагедия с доставкой на дом

Цепь печальных событий, о которых я хочу сегодня рассказать, начала раскручиваться в тот день, когда отец Руслана Карева (сведения об участниках судебного дела и обстоятельствах изменены в целях соблюдения кодекса профессиональной этики адвоката), придя с охоты, со злостью бросил ружье в угол.
- Сломалось, - сказал он, обращаясь к жене, - неисправно. Нужно будет отдавать в ремонт. Подвело в самую ответственную минуту. Не выстрелило, когда зверь был на мушке. А сроки охоты уже заканчиваются.
В свои четырнадцать с небольшим Руслан дважды был с отцом на охоте. Но сам этот процесс ему не понравился, отчего он залезал в машину и целиком погружался в свой любимый «айпад», электронные игрушки предпочитая реальным выстрелам. К оружию его не тянуло. Иное дело - друзья. Когда они приходили к ним в дом, в отсутствие его родителей, зная, что у его отца есть «пятизарядка», они постоянно просили показать им ружье. Сказывалась, очевидно, известная мальчишеская необъяснимая тяга к оружию, навеянная фильмами о войне, сценами охоты и компьютерными игрушками - «стрелялками».
И тогда он стал незаметно наблюдать за отцом, стремясь выследить, где же тот прячет ключ от оружейного сейфа. Вскоре это перестало быть тайной: ключ отец всегда клал в один и тот же ящик комода на втором этаже их дома, под белье.
Но одно дело - знать, а другое - реально сделать. И все же в один из последних дней июля, когда у них на коттедже собралось с десяток подростков, мальчишек и девчонок, он решился. Открыв сейф, достал ружье и патроны и стал демонстрировать их друзьям. Восхищенные: «Ух, ты! Круто!» были ему лучшей наградой. Новое, никогда ранее не испытанное чувство словно распирало его изнутри. Он ощутил себя героем дня, центром всеобщего внимания.
Над тем, что произошло дальше, взрослые самых разных профессий, прежде всего, разумеется, юридических, долго потом ломали голову, стремясь понять движущие мотивы в поведении подростка и обстоятельства случившегося.
Заметив, что один из присутствовавших, его одноклассник и друг с самого детства Николай Скворцов, в отличие от других ребят, боится ружья, Руслан стал намеренно направлять ружье в его сторону, пугая мальчишку. Николай был мал ростом, худым и щуплым на вид, робким и застенчивым. Из-за этого его часто преследовали другие ребята. И постарше, и одноклассники. Не раз и не два Руслану приходилось заступаться за друга, вступать в конфликты и даже драки.
Одна из присутствовавших девочек, что была постарше, строго потребовала от Руслана убрать ружье, сказав, что такими вещами не шутят, но тот, еще больше развеселяясь, стал бегать за Николаем по разным комнатам дома, держа ружье на уровне пояса и направляя его то на Николая, то на других несовершеннолетних.
- Я крутой! Бойтесь! У меня ружье заряжено «кабаньим» патроном! - пугал он ребят, одновременно широко улыбаясь.
А патрон в ружье действительно был. Подсмотрев на охоте, как это делает отец, он вставил патрон в нижнюю часть оружия сразу после того, как продемонстрировал «пятизарядку» мальчишкам, когда достал ее из оружейного сейфа. Это был обычный патрон, заряженный мелкой дробью на уток, который, однако, при выстреле с близкого расстояния обладает огромной разрушительной силой. Все это хорошо известно нам, взрослым, особенно тем, кто занимается охотой, не важно какой - любительской или профессиональной. Но знал ли об этом подросток?
- Не наставляй на меня ружье, убери!.. - просил Николай, убегая от друга на второй этаж. Он даже спрятался в шкафу, так как явно был напуган.
- Да ты не бойся, оно не выстрелит. Оно не исправно, - сказал другу Руслан, когда тот вылезал из шкафа. Руслан явно намеревался продолжить такую веселую игру с настоящим оружием и отчего-то испугавшимся этого такого безобидного предмета другом. Но в следующее мгновение детская игра превратилась в совсем не детскую трагедию.
В тот момент, когда Руслан перекладывал тяжелое для него ружье из одной руки в другую, грянул выстрел. Поскольку дробовик находился почти в горизонтальном положении, а Николай стоял всего лишь в двух метрах от конца ствола, заряд дроби ударил ему в правую нижнюю часть живота. При таком ранении, которое эксперты называют «слепым дробовым ранением жизненно важных органов», выжить у Николая не было никаких шансов.

Легкомыслие или косвенный умысел?

Черное покрывало горя окутало плечи матери и отца Николая Скворцова, сдавило их сердца железным обручем. Их единственный сын ушел из жизни так рано и так нелепо, от рук своего друга и одноклассника. В том числе и по вине взрослых, не обеспечивших надежную сохранность оружия. И мать стала писать многочисленные жалобы во все инстанции.
Но правоохранительные органы не бездействовали. По итогам трагедии было возбуждено два уголовных дела. Одно - по факту неосторожного причинения смерти подростку. Другое - в связи с ненадлежащим хранением ружья старшим Каревым, повлекшим тяжкие последствия. Но очень скоро выяснилось, что уголовное дело по факту неосторожной смерти судебной перспективы не имеет. Причина - возраст виновного. По нашему Уголовному кодексу несовершеннолетние, по чьей вине происходит неосторожное причинение смерти, несут уголовную ответственность только с шестнадцати лет. А Руслану Кареву, как мы помним, едва исполнилось четырнадцать. И значит, дело необходимо прекращать. За отсутствием состава преступления. Поскольку в составе этом нет одного из самых необходимых компонентов - субъекта преступления. Иными словами, субъект есть (тот, кто это совершил), а субъекта преступления - нет.
Все это, уважаемые читатели, есть не что иное, как юридические конструкции. Схемы закона, под которые правоприменители и «подгоняют» те или иные казусы жизни. Но они имеют важнейшее значение для ответа на вопрос: виновен или нет? Именно для правильного понимания этих конструкций и зубрят в течение пяти лет будущие юристы аксиомы права. Да потом в течение долгой службы, часто спотыкаясь в применении этих самых правовых норм и принципов, на практике постигают все тонкости своей деятельности в вершении чужих судеб.
Как нам стало известно позднее, следователи и их руководители, а также прокуроры на ведомственных совещаниях спорили о том, что же произошло в тот злополучный летний день на коттедже: неосторожное лишение жизни или все же убийство? Было понятно, что Руслан не хотел в тот день убивать своего друга. Об этом свидетельствовали все их предшествующие отношения. И, значит, прямого умысла у него не было. Но, наряду с прямым, юридическая наука выделяет умысел косвенный. Когда виновный хотя и не желает смерти, но безразлично относится к последствиям или сознательно их допускает. Ведь в руках у Руслана была не какая-нибудь палка, а заряженное ружье, которое он направлял в сторону людей. И которое, как он знал, посещая с отцом охоту, как раз и предназначено для поражения живой цели.
В результате, в том числе под влиянием обильных материнских жалоб, было принято решение возбудить еще одно уголовное дело - по факту умышленного убийства. На его расследовании затем все и сосредоточились.
Отец Руслана, старший Карев, признал свою вину по статье о халатном хранении огнестрельного оружия, хотя в разговорах с нами, адвокатами, не раз вслух спрашивал о том, что он еще должен был сделать, чтобы ружье из надежного сейфа не попало в руки малолетнего сына? Он тоже крайне тяжело переживал случившееся, не находя себе места от горя за боль родителей Николая и от тяжких дум о дальнейшей ответственности и судьбе сына Руслана. Получив условный срок за свою вину и огромный гражданский иск о возмещении морального вреда на несколько миллионов рублей от матери погибшего, он обратился к нам в защиту сына.
После изучения всех обстоятельств случившегося позиция партнеров бюро заключалась в том, что Руслан, от рук которого погиб его друг, невиновен, поскольку причинил ему смерть по неосторожности, а соответствующего возраста для уголовной ответственности не достиг.
Дело в том, что, кроме понятия о косвенном умысле, юридическая наука знает и такую правовую конструкцию, как легкомыслие. Для преступного легкомыслия характерен расчет на предотвращение последствий. Мы считали (да и сейчас, после приговора суда, считаем), что Руслан, хотя и держал в руках заряженное ружье, легкомысленно рассчитывал на то, что никакого выстрела не произойдет. Он помнил, как отец после охоты ругался на то, что ружье испортилось и не стреляет. В течение вечера, как поясняли потом подростки, очевидцы случившегося, он несколько раз нажимал на курок, демонстрируя им «пятизарядку», но никакого выстрела не происходило. Да и просто в силу молодого возраста он не мог знать всех правил обращения со сложным многозарядным ружьем и осознавать всех тяжких последствий выстрела. Так что все рассуждения обвинения о том, что «он не мог не понимать» были верны в отношении взрослого лица, а не малолетнего.

Прерванная жизнь и сломанная судьба

В версии об умышленном убийстве подростка был один, но очень существенный изъян: не было мотива содеянного. Между тем это юридическое понятие в обязательном порядке подлежит установлению в ходе расследования любого преступления. И действительно: из каких таких побуждений сделал роковой выстрел Руслан Карев? Если он действительно хотел выстрелить, то для чего? Отношения между друзьями были тщательно изучены. Допрошены их одноклассники, родители, родственники и знакомые, педагоги и соседи. Придраться было просто не к чему. Это были замечательные дружеские отношения двух спокойных, хорошо характеризующихся мальчишек.
И тогда следствие выдвинуло в качестве обвинения хулиганский мотив. Дескать, бесчинствовал парень. Проявлял явное неуважение к обществу. Ведь наставлял же ружье не только на погибшего, но и на других ребят. А с подачи матери погибшего Николая в Интернет даже была запущена версия, что, дескать, Руслан выстроил у себя на дому подростков и, наставив на них ружье, выбирал себе жертву для расстрела. Кроме того, опасаясь прекращения дела, в своих жалобах она стала развивать мысль о том, что богатым (если называть так имеющих коттедж), дескать, все можно. И ружье хранить безответственно, и детей расстреливать…
В таком виде дело и поступило в суд - убийство из хулиганских побуждений. Одно из самых тяжких преступлений по Уголовному кодексу. А сидящий на скамье подсудимых хулиган и убийца - робкий, застенчивый подросток с чуть слышным голосом.
Мы понимали, что в таком деле огромную важность имеют даже не его материалы, не документы и экспертизы (факт смерти от выстрела ведь не опровергнешь), а показания мальчишек и девчонок, очевидцев произошедшего. Только они могли сообщить подробности случившегося, приведшие к беде. А уже из этого можно было уяснить истинный побудительный мотив в действиях принесшего беду.
Бесхитростные рассказы мальчишек и девчонок, которые в тот день были в гостях в доме Каревых, с моей точки зрения, лишь подтвердили версию легкомыслия. Так, двое из девочек, которые в момент выстрела были в той же комнате, рассказали суду, что сразу после него Руслан громко вскрикнул и даже выругался. Смысл этого ругательства сводился к вопросам: «Что произошло? Что это? Оно же неисправно…» Таким образом, сам этот выстрел, последствия которого в первый момент еще были не ясны, был явной неожиданностью для того, кто его произвел. Можно только предполагать, что в какой-то момент, бегая за Николаем и дурачась, Руслан нажал на предохранитель ружья и тем самым привел его в боевое положение. Ну а дальше до огромной трагедии оставались только мгновения.
Увы, суд согласился с версией обвинения об убийстве из хулиганских побуждений при косвенном умысле, когда виновный безразлично относится к возможным последствиям своих действий. Подросток был взят под стражу в зале суда. По нашему закону несовершеннолетнего не могут лишить свободы больше, чем на десять лет. Это - максимальный размер наказания. Суд направил Руслана в колонию на шесть лет. Много это или мало? Считаю, что даже если исходить из того, что было умышленное убийство при описанных в приговоре обстоятельствах - это и несправедливо, и много. Похожих случаев на охоте у взрослых мужиков, обученных правилам обращения с оружием, по стране за год происходит не один, и не два. И ничего, никого не сажают. Наказывают, конечно, но по статье о неосторожности, а не за убийство при хулиганстве (даже если ситуации эти происходят по пьяному делу). Но многие наши судьи традиционно, еще с советских времен и исходя из прежних представлений о наказании, считают, что мера наказания - это, прежде всего, кара за содеянное…
А если исходить из легкомыслия, то Руслана вообще необходимо было оправдывать за недостижением возраста.
И вполне возможно, что последнюю точку в этом непростом деле поставит Верховный суд страны.
Каков же итог ситуации, изначально порожденной отцом виновного, бездумно и небрежно хранившим свое оружие? Погиб мальчишка, только начинавший жить. Безмерно горе его родителей, надломана их судьба. Сломана и судьба подростка, которого суд признал виновным, поскольку положительный, в общем-то, парень попал на долгие годы в тюрьму к не самым лучшим представителям молодежи. Ну а нам необходимо помнить, что ружья иногда стреляют, даже если они помещены в оружейные сейфы. Вот почему сейфы эти должны быть всегда не просто закрыты, а наглухо запечатаны от наших детей, жизни и судьбы которых зависят от нас, взрослых.

Михаил СЛЕПЦОВ, адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Слепцов и партнеры», кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации.