Разговор - с полномочным представителем президента Российской Федерации в Хабаровском крае Кондратом Михайловичем ЕВТУШЕНКО.
- Недавно вы вернулись из краткой деловой поездки в столицу.
- Да, был на совещании, которое проводил с полномочными представителями президента всего Дальнего Востока руководитель администрации президента Александр Волошин.
- Какие вопросы обсуждались?
- Вопросов было три: северный завоз, ситуация на границе и выборы. Я предложил федеральные ссуды на северный завоз, выданные еще в 1996 году, погасить, списать, потому что денег на их возврат нет, и никто их не вернет. Предоставляемые сейчас новые краткосрочные ссуды на северный завоз не помогают краю, а только вредят. В сентябре их дают, а уже в декабре безакцептно снимают с бюджета, в самую сложную пору - то есть утяжеляют бюджетную ситуацию на территории. Поэтому погашение таких ссуд должно иметь более продолжительный срок, в крайнем случае - девять-десять месяцев.
Я поднял также вопрос о долгах военным, оборонщикам. Пусть федеральная власть рассчитается с ними, они заплатят налоги, и тогда разговор о финансовой помощи краю сам собою отпадет. Во всяком случае, не будет стоять так остро. Надо же как-то снимать этот жуткий моральный груз долгов. Да и не дело же это - государству столько лет ходить в должниках.
Второе: я поднял вопрос о финансовой ситуации в Дальневос-точном управлении федеральной пограничной службы. С 1994 года идет ежегодное уменьшение ее финансирования, а в этом году оно составило 35 процентов от потребности. Местные власти помогают пограничникам по возможности, но они ограничены. Сами пограничники принимают меры по обеспечению себя продовольствием. Но этого мало. В этой связи вопросы безопасности границы, сохранения статус-кво российско-китайской границы весьма проблематичны. Я оставил письмо и просил дать поручение разобраться в этой ситуации, рассмотреть вопрос на Совете безопасности. Кстати, уже не первый раз мы апеллируем к этому органу. Года четыре назад, когда намеревались закрыть наши нефтеперерабатывающие заводы, мы через Совет безопасности отстояли свою точку зрения. Надеемся и сейчас.
В-третьих, я изложил принятую у нас в крае, скажем так, идеологию на грядущие выборы. Мы исходим из того, что в новую Госдуму должны прийти нормально думающие люди, представляющие интересы края и российские интересы в целом, что в Думе должна быть партийная оппозиция, но конструктивная. А не то, что сейчас: личные интересы, лоббирование, политические распри, дебош - одним словом, трата времени и денег.
Я не против партий. Но я напомню выражение великого Гете: «Из партий, как бы их ни звали, опоры мы не создадим. Нам так же чужды их печали, как мы и наши нужды им». Написано сто лет назад! А как доходчиво и в духе времени.
Сегодня я против, чтобы контрольный пакет голосов в Думе опять был у коммунистов. Их организация в Госдуме была самая многочисленная, заседали четыре года. А где законы, которые бы обеспечивали экономический подъем государства, его стабильность? Фактически Гоcдума все эти годы работала в режиме «чрезвычайки». А это обществу не нужно. К сожалению, все эти четыре года и краевые депутаты в Госдуме работали все в разные стороны, в основном занимались не тем, чем нужно.
- Кондрат Михайлович, вы видели Москву в тревожные дни после террористических взрывов. Одновременно пошли разговоры о возможной добровольной отставке президента, его очередной болезни...
- Давайте так: слухами пользоваться не будем. Даже не хочу обсуждать.
А в Москве я мало что видел, но настрой почувствовал. На въезде остановили машину, проверили документы. И когда уезжал, проверяли уже дважды, на той же самой трассе. Проверили даже двигатель, попросили открыть мою дорожную сумку. Вначале покоробило: ну, видно же, что у машины специальные государственные номера, мое удостоверение подписано президентом. А потом подумал: я ведь прежде всего гражданин, и ко мне отношение как ко всем гражданам - без исключения.
На въезде в Москву, как мне показалось, грузовой транспорт проверяется стопроцентно. На трассе заторы, мы ехали три часа вместо сорока минут. А в Кремле был обычный пропускной режим, в гостинице - тоже. Заметил, что на улицах больше стало милиции. Патрулей не заметил. Других наблюдений у меня нет - ходить было некогда. Кстати, в Москве давно действует особый паспортный режим. Сейчас это ужесточено. Меня беспокоит другое: чтобы в этой ситуации не было перекосов, особенно в нашем крае. Эти трагические случаи подтянули и объединили людей, и они здраво понимают, что такие меры должны быть. Мне кажется, что люди по всей стране за эти жуткие недели по-иному взглянули на многое, что приходит другое понимание реальности.
Когда произошли взрывы там, в это время в Хабаровске проходил хоккейный матч. Представляете: на стадионе шум, азарт, эмоции через край. Но только стал подниматься российский флаг с траурной лентой, как две с половиной тысячи болельщиков встали молча - почтить память погибших. Была мертвейшая тишина. Это о чем говорит?
И когда заявляют, что надо «отпустить» Чечню, то я не могу с этим согласиться - нельзя создавать прецедент. Надо сделать так, чтобы и Чечня приняла общемировые стандарты жизни. Мы не можем исходить из двойных стандартов. Сегодня «отпустим» Чечню, а завтра - Курилы?
Разговоры же о чрезвычайном положении в связи с дагестанскими событиями, террористическими взрывами - это игра политиканов, не более. И, к сожалению, она идет из Госдумы в том числе. Чрезвычайное положение - это серьезнейшая работа, это колоссальные финансовые затраты. И оно не даст необходимой пользы. Надо самим быть бдительными. Ведь не без нашего участия появились и экстремизм, и терроризм, и фундаментализм, и эти изверги.
Вы думаете, чеченцы строили там укрепления? Ничего подобного. Чеченцы там платили. Значит, есть люди, которым это выгодно, которые молча делали и, вероятно, будут делать свое черное дело. Сейчас Дагестан объявил ваххабизм вне закона. А что, год назад нельзя было это принять? Можно. С другой стороны, нельзя же взять и перечеркнуть устои, обычаи другого народа. В-третьих, это ж не первый национальный конфликт. В 1980 году, если мне память не изменяет, еще в ту застойную пору, между осетинами и ингушами был конфликт. Причем серьезнейший, со стрельбой. Это был уже третий по счету. Кто об этом слышал? В Новочеркасске - там же погибли люди! Кто знал об этом до недавних публикаций? А сейчас Чечня напала на своих единоверцев, и правительство Дагестана обращается за помощью от террористов.
К чему я веду речь? К тому, что Россия, став более открытой, объявила себя демократическим государством. Мы - единое государство. И сохранить все это - наш долг.
Нельзя допускать, чтобы с детства учились бандитскому образу жизни. Вы посмотрите, в Чечне дети по пять-семь лет не ходят в школу. Чему учатся эти подростки, если все мужчины ходят с оружием? Они тоже берут в руки оружие и учатся военному делу. Но не по-государственному, а по-бандитски. Это тоже надо иметь в виду.
Поэтому мы все должны уметь (и учиться) жить в новых условиях. Надо учиться военному делу должным образом, профессионально. И армию обеспечивать. И уметь защищать - себя, страну идеологически, экономически и даже с оружием. Чечня - это часть нашего государства? Да. По ней идут боевики? Значит, они должны быть уничтожены. И сегодня это находит понимание и поддержку в обществе. Но быстро это не сделаешь.
- Когда премьер говорил «не распускать слюни и сопли», наверное, у этого крепкого выражения был двойной смысл: и краткосрочный, и долгосрочный.
- Кстати, принимаемые меры в стране, в крае, в Хабаровске народ понимает. Вот только чтобы все это, краткосрочное - проверки и прочее - проходило без унижения личности. Хотя это трудно...
Далее, все население должно быть зарегистрировано. Без исключения: китайцы, чеченцы, татары, русские. Есть закон: приехал в край, в город на срок более 10 дней, хоть по делам, хоть в гости - зарегистрируйся. Это международная норма. Нет регистрации - до свидания, ты нарушаешь закон.
Сейчас идет «качественная», я бы так сказал, проверка людей. Особенно должностных лиц - билетный ли это кассир или чиновник, или директор предприятия. Соблазнов при открывшихся возможностях так много, что устоять от взятки, от «благодарности» крайне трудно. Отсюда задача - усилить внимание всех правоохранительных органов к этим вопросам.
- Какая в этом ваша роль? То есть вы не входите в антитеррористическую комиссию, но...
- Чуть ли не каждый день я беседую с ответственными работниками всех силовых структур. У меня с ними одна задача, один диктатор - закон. Мне не дано право их заставить что-то делать. Но они понимают меня, а я - их. Вот, к примеру, в вашей газете появилась публикация Тимура Огая о рэкете. Это общественно значимая ситуация с общественным резонансом. А уголовное дело закрыли. Я приглашаю тех, кто его вел. Не вмешиваюсь. Но спрашиваю. После разговора с ними остались вопросы, на которые нет ответов. Как же надо было бить человека - на рынке! - что никто не видел? Может быть, вообще неправильно шло следствие? Вот так и работаем. То есть я контролирую ситуацию: обратился к прокурору, чтобы вернуться к рассмотрению этого дела.
- Говорят, что в «уходе» Меновщикова есть и ваша заслуга?
- Что значит говорят? Да, он не сам ушел, потому что ситуация, которая сложилась в РУБОПе, была ненормальной, страдало дело. Вы же должны четко представлять, что борьба с преступностью сегодня не может вестись одним только этим ведомством. Смотрите далее: в крае раскрываемость преступлений организованной преступности самая низкая. И в два раза ниже, чем по стране. Это нормально? Нет. Это и побудило все руководство края выйти с предложением о его освобождении и назначении руководителя из другого региона.
Раиса ЦЕЛОБАНОВА.
Количество показов: 607