Чем ОНФ «расстроил» Владимира Путина

Президент РФ Владимир Путин принял участие в пленарном заседании итогового «Форума действий» Общероссийского народного фронта, на котором обсуждались итоги работы ОНФ за 2016 год и деятельности движения за последние три года. На мероприятии присутствовали федеральные и региональные эксперты ОНФ, активисты и народные контролёры из всех регионов страны.

В.Путин, открывая встречу, сказал:

- Знаю, что за это время вами проделана очень большая работа. Действительно, это общественное движение - это не организация никакая, а именно общественное движение - приобрело массовый характер. Десятки тысяч людей во всех уголках страны активно включились в работу, в работу первоначально - и сейчас мы об этом, наверное, скажем - по контролю за исполнением майских указов президента 2012 года.
По различным проверкам в результате вашей работы скорректированы были различные программы и финансовые расходы государства разных уровней на 227 миллиардов рублей. Это очень серьёзная цифра для бюджета всей страны.
Давайте перейдём к обычной уже, по сути, нашей с вами работе в таком формате. Я очень рассчитываю на то, что вы мне расскажете, что сделано и что вы предлагаете сделать, по каким направлениям предлагаете двигаться дальше.

А. Муталенко: Сегодня большое внимание уделяется развитию внутреннего и въездного туризма. Мы знаем, что в этом направлении делается много. У нас сегодня действует федеральная целевая программа, она работает с 2011 года. И уже сегодня должно функционировать 15 туристических кластеров.
В общем программа предусматривает финансирование в размере 140 миллиардов рублей, из которых 40 - это бюджетные деньги и 100 миллиардов рублей - привлечённые в туристический бизнес инвестиционные средства.
По состоянию на 2016 год у нас должно работать 15 туристических кластеров. Сегодня наши активисты проехали территории и посмотрели, как это работает на местах. К сожалению, только семь кластеров на сегодня готовы принимать туристов. Более того, две территории работали ещё до того, как были включены в федеральную целевую программу.
Фактически на сегодня освоено 11,5 миллиарда рублей. Ну, как освоено? У нас есть положительный опыт - это Алтайский край, курорт Белокуриха, но есть и регионы с отрицательной динамикой, с отрицательными показателями. Этот опыт необходимо исправить и обязательно учесть.
Основная проблема, с которой столкнулись эксперты, анализируя проблемы в этой отрасли, - это то, что бюджетные деньги регион получает, инфраструктуру строит, а инвестор на объект не приходит. Бюджетные деньги из казны берутся, строится инфраструктура, на её обслуживание и содержание в дальнейшем тратятся деньги, а объектов инфраструктуры не прибавляется.
Например, туристический кластер «Амур» в Амурской области. Освоили 1,2 миллиарда бюджетных средств, отсыпали огромную искусственную набережную, сделали тротуар, но на сегодня эта площадка заросла травой, и, кроме старых ржавых бытовок, там больше ничего нет, инвестор там не присутствует. 
Республика Бурятия. Здесь должен быть туристический кластер. Обещали бальнеологические лечебницы, новые гостиницы, рестораны, торгово-развлекательные центры. Для этого освоили 230 миллионов рублей, сделали дорогу, очистные сооружения, но никаких обещанных бизнес-планов объектов инфраструктуры там нет. При этом говорят, что туристический кластер создан, создано новых 500 рабочих мест и увеличился туристический поток в Бурятию аж на 180 тысяч туристов в год.
Ещё одна проблема состоит в том, что регионы в развитие и для участия в федеральной целевой программе закладывают объекты инфраструктуры, которые до этого уже работали.
Включение в программу именно таких показателей позволяет потом докладывать о том, что у нас три привлечённых инвестиционных рубля на один бюджетный рубль. Но это всё называется «подмена понятий», потому что сегодня у нас получается, что бюджетные деньги выделяются для того, чтобы регион их осваивал, а не для того, чтобы помогать тому бизнесу, который реально привлекает туристов.
Дополнительно обязательно нужно предусмотреть возврат федеральных средств, если регион не выполняет своих обязанностей по привлечению туристов. Нужно конкретно прописать ответственность конкретных лиц за конкретные показатели.
В. Путин: Анастасия, Вы меня всё время расстраиваете. Как Вы поднимаетесь, я чувствую, что что-то Вы сейчас скажете такое, что требует нашего повышенного внимания. Это правда.
Вклад туристической отрасли в ВВП страны крайне мал: 1,6 процента. В странах, где этой отрасли экономики уделяется больше внимания, это примерно 10 и больше процентов. То есть потенциал у нас колоссальный. Именно поэтому несколько лет назад, ещё до всех экономических сложностей, мы приняли решение о развитии внутреннего туризма и программу создали. Вы сказали, там 150 миллиардов, там 141 миллиард, в этой программе, изначально, по-моему, на три года предусматривалось. Из них львиную долю должны были внести вот эти самые инвесторы, о которых Вы сказали, - свыше 100 миллиардов, 101 миллиард. Я могу чуть-чуть ошибиться, но, по-моему, 31 миллиард - это федеральные деньги и где-то 19 или 13-19 - это региональные.
Что там происходит? Конечно, коллеги частенько ссылаются на те известные экономические трудности, которые возникли в последние пару-тройку лет, связанные с этой курсовой разницей, с высокими ставками и так далее и тому подобное, и указывают на то, что им трудно привлечь в этой связи и в этой обстановке инвесторов, частных инвесторов. Но я не могу с вами не согласиться в том, что, во всяком случае, нужно лучше считать, где и что возможно сделать, - первое.
Второе. Всегда возникают сомнения в том, действительно ли хотели создать какой-то новый туристический кластер или просто хотели дать каким-то близким своему сердцу подрядчикам определённую работу. Подрядчики отработали, всё вроде сделали, водопровод построили или дорогу даже подвели, но она оказалась никому не нужна. Подрядчики заработали, результат не достигнут. И вроде все счастливы, никто ничего при этом даже не украл, но результата нет. 
Нужно самым тщательным образом анализировать все предложения регионов. Ведь что сейчас происходит? Федерация деньги направляет, но фактически никак не контролирует, что там происходит. Это просто отдаётся на откуп региональным властям.
Нужно ещё раз пересмотреть то, как выстроена эта работа. Федеральные деньги идут именно на инфраструктуру. И в общем и целом, как мы видим, как вы сами видите, федеральные деньги выделяются, инфраструктура строится, подрядчика и частного инвестора не приводят местные власти, хотя должны были бы это и сделать. Часто даже свои собственные деньги не очень-то вкладывают, осваивают только федеральную часть, а она, как я уже сказал, не самая большая доля в этой общей программе. Надо к этому вернуться ещё раз, может быть, и денег даже добавить, но только при увеличении качества и нацеленности на конечный результат.
Объявим мусору войну
С. Апанович: Занимаясь лесами, я имею в виду спасение от пожаров, от преступных посягательств, занимаясь проблемой лесовосстановления, мы, между прочим, несмотря на все другие острые проблемы, отодвинули одну из острейших проблем на второй план. А эта проблема заключается в массовом сокращении городских лесов, и она касается практически любого жителя нашей страны.
Почему? Дело в том, что три четверти населения проживает в городах, а за последние 15-20 лет площадь зелёных насаждений в российских городах сократилась, заметьте, на 20 процентов. Для того чтобы защитить леса, мы, во-первых, предлагаем принять на законодательном уровне норму, которая позволит все площади городских лесов включить в состав формируемого «зелёного щита».
Ещё одна важная проблема, на которой я хотел бы заострить внимание, - эта проблема касается недостаточного количества инспекторов в природоохранной сфере. В российских лесничествах сегодня работает более 40 тысяч человек, и на одного инспектора лесного надзора приходится - я просто хочу акцентировать внимание на этой цифре - более 40 тысяч гектаров лесов. Похожая ситуация сложилась и с рыболовными, и с охотничьими инспекторами.
Мы предлагаем, вместе с экспертами проработав эту ситуацию, наделить инспекторов лесного надзора, охотнадзора, рыбнадзора общими полномочиями по защите природы, что позволит безболезненно для бюджета увеличить штат природоохранных инспекторов и повысить эффективность по защите окружающей среды.
В. Путин: Здесь уже было сказано, что такая работа по охране природы, как это ни покажется странным, работа по охране лесов, в частности, сопряжена с определёнными рисками. Эта работа связана прежде всего с этим риском потому, что при незаконной организации этого рода деятельности прибыль очень высокая. И очень много заинтересантов в том, чтобы всё продолжалось так, как есть. В этом заинтересованы некоторые группы. Но в этом не заинтересован российский народ, особенно те люди, которые проживают вблизи лесов, в крупных агломерациях, даже и в маленьких посёлках, в небольших населённых пунктах и небольших городах.
В этой связи что хотел бы отметить. Первое - дело в том, что эти городские леса или поселковые леса до сих пор не входят в государственный кадастр. И именно это даёт возможность распоряжаться ими как угодно и кому угодно. Как правило, эти леса, они очень близки к объектам инфраструктуры, и там легче всего и дешевле всего осуществлять коттеджное строительство, да и просто многоэтажное строительство, не надо вкладывать деньги в инфраструктуру более отдалённых районов. Первое, что нужно сделать, - нужно обязательно добиться внесения этих лесов в государственный кадастр. И хорошо, что Вы обратили на это внимание, мы это обязательно сейчас зафиксируем, это будет оформлено в соответствующих документах и моих поручениях Правительству.
По поводу перекрёстных полномочий для тех, кто занимается охраной леса, охотой или рыболовством. Полностью согласен, нужно это сделать. Готов это поддержать.
В. Гутенёв: Что касается твёрдых бытовых отходов, ТКО (твёрдых коммунальных отходов). Ситуация формировалась на протяжении последних 40-50 лет. В год образуется порядка 60 миллионов тонн отходов - огромная цифра. К огромному сожалению, они размещаются на 1,5 тысячи полигонов и 7 тысячах свалок, где фактически не перерабатываются. Только лишь 4 процента подвергается действительно существенной переработке.
Эти свалки и полигоны условно законны. Почему условно? Мы сталкиваемся с тем, что тот периметр, который регламентирован в выданных лицензиях, уже давно перешагнули.
На сегодняшнем нашем заседании приводились конкретные факты. Факты, когда стоимость утилизации увеличивается не в разы, а на порядок. Но самое грустное, что это не приводит к изменению работы с этими отходами.
В. Путин: Вот совсем недавно, до недавнего времени, действительно всё, что связано с мусором, с твёрдыми бытовыми отходами, включалось в общий тариф коммунальных услуг. Потом было принято решение о том, что это должно быть выделено в отдельную строчку. И это вызвано необходимостью, имея в виду ту огромную неурегулированность и нарастающий ком проблем, о котором Вы сейчас говорили. Действительно, 7 тысяч свалок, 1,5 тысячи полигонов, лицензии просрочены по многим объектам (это я Ваши данные привожу), 20 тысяч незаконных свалок. Это просто создаёт невозможные условия для жизни многих наших граждан вблизи этих объектов.
Должен вам сказать, признаться, мне приходилось, что касается Московской области, лично некоторыми вопросами заниматься, просто лично. Никак не сдвинуть с мёртвой точки. Там и криминал вокруг этого крутится, и бизнес процветает какой-то. Гражданам просто невозможно решить эти вопросы. Пока по моей личной команде там не вставали сотрудники внутренних войск или Нацгвардии, по сегодняшним названиям, ничего не могли прекратить, даже местные власти ничего не могли сделать.
Чрезвычайно важная вещь и очень сложная для регулирования. В чём эта сложность заключается? Да, действительно, 458-ФЗ принят. Он должен был привести к тому, что до сентября текущего года, Вы правы, все регионы Российской Федерации должны были принять соответствующие решения. Какие это должны были быть решения?
Первое. Нужно было определиться с местами, где можно создавать новые так называемые полигоны. Нужно было выбрать организации, которые будут этим заниматься, и нужно было добиться того, чтобы эти организации заключили соответствующие контракты, договоры с муниципальными и региональными властями на проведение этих работ. И действительно, во многих субъектах, чтобы не ошибиться, как минимум в 33 такая работа не завершена.
Правительство своим постановлением согласилось с тем, что эта работа должна быть закончена не в сентябре 2016 года, а к 1 января 2019 года. Связано это, повторяю, прежде всего с тем, что многие регионы и муниципалитеты никак не могут определиться, а куда же перемещать эти полигоны.
Ваше предложение по поводу обязательного общественного обсуждения при экологической экспертизе. Вы знаете, я - «за», только это должно быть организовано таким образом, чтобы эта дискуссия не шла вечно. Потому что этой дискуссией и этим общественным обсуждением могут воспользоваться и те, там очень много людей уже богатых, работающих в этом бизнесе и поднаторевших, они вам так организуют общественное мнение, что решение не будет принято никогда. Нужно подходить к этому очень-очень аккуратно. То есть, без всякого сомнения, граждане, которые проживают на той или другой территории, должны понимать, что происходит, знать и влиять на эти решения. Но эти решения должны быть абсолютно открытыми.
Знаете, я скажу очень простую вещь. Полигон можно организовать где-то под боком, а можно подальше. Как правило, людям хочется, чтобы это было подальше. Но от этого зависит стоимость. Поэтому нам нужно смотреть, что там будет субсидироваться местными или региональными властями, в каком объёме они в состоянии это сделать, обоснованность тарифов нужно, конечно, проверять. В разы невозможно это сделать. То есть всё возможно нарисовать, но это может привести просто к ситуации, когда люди не в состоянии будут за это платить. И значит, тогда государство, регион, если нужно, наверное, и федерации в чём-то и когда-то должны включиться в эту работу.
Безусловно, без такого тщательного прямого общественного контроля здесь не обойтись, потому что здесь злоупотреблений может быть выше крыши.
О строительных полуфабрикатах
Н. Горбачёва: Вся моя профессиональная деятельность связана с дошкольным образованием, поэтому и вопросы, и проблемы я поднимаю по дошкольному образованию.
Около ста процентов детей в возрасте от трёх до семи лет в данный момент посещают дошкольные учреждения. Это очень хорошо, это замечательно.
Но, решая проблему стопроцентного посещения детей от трёх до семи лет, произошло разрушение групп ясельного возраста. Они были или ликвидированы, или закрыты. Даже тогда, когда возникла возможность их открытия, они не открывались. И сейчас остро стоит проблема доступности дошкольного образования для детей до трёх лет - это ясли полного дня.
Как можно решить эту проблему? Во-первых, я думаю, что нужно провести мониторинг свободных помещений в дошкольных образовательных учреждениях и их использования в настоящий момент. А также я думаю, мы не справимся, если мы не будем привлекать негосударственные образовательные учреждения.
В. Путин: С 2007 года нам всем на радость растёт рождаемость в стране. И в последние три года, слава богу, у нас естественный прирост населения начался. Это большое наше с вами достижение. Главное здесь - чтобы вот этот тренд, эта тенденция сохранялась и как можно дольше.
Напомню, в эти годы наше население сокращалось примерно на миллион человек, на 900 с лишним тысяч в год население России становилось меньше и меньше. Меньше и меньше. На миллион! Представляете? Кошмар.
Потом мы поставили такую жёсткую задачу: во что бы то ни стало обеспечить страну, наших людей, граждан, молодые семьи возможностью определить ребёнка с трёх до семи лет в детский сад, имея в виду, что до трёх лет женщины имеют право на отпуск по беременности и родам и получают за это деньги.
Я согласен с Вами в том, что, безусловно, желательно как можно быстрее решить вопрос с ясельными группами, хотя следующая тема, которая вышла на федеральный уровень после решения вопроса о детских садах, а это одна из основных социальных тем, которая была затронута как раз в моих майских указах 2012 года, и, слава богу, Правительство её фактически решило, за меленькими-меленькими исключениями, небольшими. Мы сейчас это доработаем в некоторых регионах.
Но другая тема, которая всплыла и стоит перед нами в полный рост, - это школы. У нас почти четверть школ, 24 с лишним процента, работают во вторую, а некоторые и в третью смену. Это касается более миллиона детей, почти двух миллионов, которые занимаются в школах во вторую и в третью смены.
Мы с вами должны понимать наши финансовые возможности. Надо понимать, что является первоочередным, куда мы должны вложить деньги, что является самым острым. Мы сейчас, знаете, выделяем из федерального бюджета, хотя это, строго говоря, не относится к федеральным полномочиям, но тем не менее мы выделяем федеральные деньги на то, чтобы решать проблему по школам.
Но и проблема ясельных групп не менее важна для нас, я с Вами согласен. Здесь нужно подумать и об отдельных программах регионального характера, может быть, в будущем и федерального. Но один из способов решения вопроса, и здесь я с Вами не могу не согласиться, - это привлечение некоммерческого сектора.
В этой связи хотел бы Вам сказать, проинформировать Вас о том, что принято решение о поддержке деятельности некоммерческих организаций. И более того, не просто о моральной поддержке, что очень важно для людей, которые искренне и от души занимаются делом помощи людям, которые нуждаются в этой помощи, но речь идёт и о материальной поддержке, в том числе о привлечении тех некоммерческих организаций, работающих в социальной сфере, которые доказали свою дееспособность.
А что касается того, чтобы разрешить частным организациям финансироваться из муниципальных и государственных источников, эти решения уже приняты, нужно только добиться того, чтобы они исполнялись. Полностью с Вами согласен.
Ж. Рябцева: Вы знаете, мы все ждём эти объекты, которые вводятся: школы, больницы, самое главное, роддом - с чего начинается всё, роддом Вы забыли, - садики. И мы ждём, когда откроются торжественно, мы придём. А правильно сегодня сказали: их открывают, приходят губернаторы, приходят уважаемые журналисты, приходят все чиновники, приходят эти волшебные дети с шариками, становятся на эту парадную лестницу - завтра же они в садик пойдут, все с пафосом открывают, перерезают красные ленточки - классно, весёлые картинки! На следующий день садик закрыт. Детито приходят, родителям говорят: «Подождите, мы ещё оборудование не закупили, а ещё мы, наверное, электричество поменяем, а у нас ещё крыша протекает. Давайте чуть попозже».
Так вот проблема в том, что у нас таких объектов много накопилось на сегодняшний день в реестре, а мы называем их в «Общероссийском народном фронте» «строительными полуфабрикатами». И к нам за два месяца пришло множество сигналов.
Владимир Владимирович, просим ужесточить ответственность чиновников за срыв сроков строительства таких объектов. Потому что предоставление недостоверной информации Вам, потому что на бумаге построили, а фактически не работает - это уже, я считаю, за гранью цинизма. Обязательно необходимо усиливать контроль надзорных органов.
В. Путин: Мне добавить к тому, что Вы сказали, нечего. Я с Вами не могу не согласиться, всё правильно. Нужно усилить этот контроль и усилить ответственность, тоже не могу не согласиться. Надо понять только, в каком виде, что это должна быть за дополнительная ответственность? Давайте обязательно подумаем. Кстати, предлагаю всем присутствующим на этот счёт подумать. Есть ведь вещи чисто объективно характера. Но когда мы сталкиваемся с массовым явлением подобного рода, подобного недостроя, то это уже по-другому называется.
Вообще, знаете что хочу Вам сказать и всем остальным коллегам, которые здесь находятся, и через средства массовой информации ещё раз, чтобы граждане об этом знали: у нас общее правило принято несколько лет назад. В чём оно заключается? В том, что мы не должны выделять деньги на новые объекты, пока не завершили строящиеся. И если какие-то объективные обстоятельства не дали возможности завершить ту или иную стройку в срок, то на новые объекты деньги выделять нельзя. Да, может быть, тогда показатели будут чуть-чуть пониже у различных наших коллег в регионах на региональном или муниципальном уровне. Наверное. Но зато это не даст возможность разбазаривать государственные деньги и даст возможность людям рассчитывать на реальные услуги, а не на прописанные на бумаге.
Здесь, безусловно, ещё раз обращу на это внимание Генеральной прокуратуры и всех органов прокуратуры на местах, но и общественные организации должны это держать на контроле.
Д. Волобоев: О капремонте зданий - нашем больном вопросе. Отмечу, что всё-таки это одна из тех важнейших программ нашей страны, которая обладает такой живой обратной связью, причём с таким социальным уклоном. Понятно, что программа помогает нам поддерживать дома в необходимом техническом состоянии, чтобы обеспечить безопасность и жизнеспособность наших зданий. Однако мы отмечаем достаточно много фактов дискредитации этой программы. К примеру один из них: дома в программах, которые практически не стоит смысла ремонтировать, включаются в программы.
В. Путин: Что касается программы расселения аварийного жилья, хочу напомнить, как она создавалась. Деньги в соответствующий фонд по расселению аварийного жилья были направлены изначально, по-моему, в объёме 200 миллиардов, что-то около этого, после реализации активов компании «ЮКОС». После того как компания «ЮКОС» была продана, реализована, возникло несколько проектов на основе этих денег, достройка мостов, которые строились ещё с советского времени, начиная с 80-х годов, и не были достроены, были брошены, через крупнейшие наши реки, и расселение аварийного жилья. Вот туда были направлены деньги. И ещё частично на создание компании «Роснано», поскольку считалось, что это одно из ключевых направлений будущего нашей экономики. Собственно говоря, не считалось, я и до сих пор так считаю..
Хочу ещё раз повторить: эти деньги были направлены на расселение именно аварийного жилья. И здесь существует одна проблема, о которой я бы хотел сказать. Она заключается в том, что деньги мы в регионы из федерального бюджета направляем, а этот фонд был уже многократно докапитализирован чисто из федерального бюджета и не должен вести к снижению региональных затрат на текущий ремонт, потому что, если это будет происходить именно так, а иногда, к сожалению, так происходит, это ведёт к тому, что мы расселяем одно аварийное жильё, а появляется тут же многократно увеличивающееся новое аварийное жильё, поскольку вовремя не ремонтировали жилой фонд. Но это проблема, требующая особого внимания со стороны губернаторского корпуса прежде всего.
Ну а что касается критериев отнесения того или иного жилья к аварийному, то здесь я не могу не согласиться. Если вы увидели, что эти критерии являются необъективными, что они являются неточными и наносят ущерб в том смысле, что деньги тратятся не туда, куда нужно, то давайте мы эти критерии поправим. Обещаю Вам, что обязательно к этому вернёмся.
Г. Сандырев: Тема, которую я хотел бы сегодня с Вами обсудить, касается завышенной кадастровой оценки недвижимости и земли. За последние годы очень резко возросло количество обращений бизнеса по оспариванию данной оценки. Только за последний год наша компания оспорила порядка 200 таких обращений, помогла, всего по Пермскому краю порядка 5 тысяч. То есть можно себе представить, какой объём идёт. 
В ходе нашей работы, в ходе мониторингов, проведённых здесь, в том числе и мониторингов, проведённых Общероссийским народным фронтом, мы выявили достаточно серьёзную ещё одну ключевую проблему. На сегодняшний момент на кадастровом учёте, а соответственно, и на налоговом учёте стоит только 53 процента земельных участков.
В. Путин: Значит, что касается кадастровой оценки земли, вообще недвижимости, я хочу напомнить, что инициатива принятия решения в этой сфере принадлежит не федеральным властям, а прежде всего региональным. Это именно по настойчивой просьбе региональных властей, крупных городов прежде всего, Правительство Российской Федерации приступило к решению этой проблемы.
Значит, напомню и аргументы, которые приводили нам коллеги из регионов. Они вам тоже наверняка хорошо известны. Для тех, кто не занимался этим профессионально, могу напомнить. В чём они заключаются, эти аргументы? Они заключаются в том, что ранее по имевшимся оценкам БТИ, а это копеечные оценки, приводили к тому, что, скажем, в крупных городах крупные торговые центры, например, в городской бюджет в течение года платили тоже копейки. Странно, но это так: за год, допустим, крупный торговый центр мог уплатить налогов в московский бюджет, допустим, несколько тысяч рублей. Всё. Просто ничего, это ноль! При этом ещё и зарегистрированы в офшорных зонах. И именно это обстоятельство побудило наших коллег и позволило убедить Правительство Российской Федерации, что нужно переходить к другой системе.
Напомню, что то, что касается граждан изначально, и я на это сразу обратил внимание всех, кто работал над этой темой, чтобы физических лиц это касалось в наименьшей степени, а так называемым льготным категориям эта мера была рассчитана таким образом, что все льготы, которые раньше имели льготные категории граждан, для них сохранились. В федеральном законе так всё и отрегулировано. Другое дело, что практика далеко не всегда так радужна, как излагает законодатель либо инициаторы этих нововведений. И действительно, некоторые вещи выходили, по-моему, в такое обсуждение, как сегодня, и мне приходилось давать прямые поручения некоторым нашим коллегам в крупных субъектах Российской Федерации. Реакция там была, но это совсем не значит, что всё там до конца отрегулировано. И действительно, в некоторых случаях это мешает и гражданам, создаёт для них проблемы, причём серьёзные, и бизнесу, особенно мелкому и среднему, кстати сказать. Людям приходится платить за объекты недвижимости, которые они использовали, по совершенно другим ставкам, увеличивающимся в разы, а мелкий и средний предприниматель никогда не закладывал такие расходы в свои планы. Больше того, для того чтобы просто сохранить свой бизнес, людям необходимо было бы в разы увеличить стоимость оплаты своих услуг. К такому результату мы, конечно, не должны прийти, и нужно всё сделать для того, чтобы этого не случилось.
Что касается постановки на кадастровый учёт. Конечно, это совершенно точно одна из главных тем и главных задач, которая должна быть решена в ходе этой совместной работы. Наверняка вам тоже известно, что те наши коллеги, которые не спешат это делать, всегда ссылаются на отсутствие необходимых финансовых ресурсов. Но их никогда и не будет, если этого не делать, потому что финансовые ресурсы будут появляться после того, как эти мероприятия будут проведены.
Поэтому полностью вас поддерживаю. Будем всячески подталкивать региональные власти и федеральное Правительство к тому, чтобы оно помогало региональным властям, чтобы эта работа была проведена и завершена как можно быстрее.
От санкций
к конкуренции
Е. Малышева: На данный момент необходимо упрощение процедуры получения земель сельхозназначения для крестьянско-фермерских хозяйств, потому что сейчас получить землю можно только с аукциона или с торгов, где единственным критерием отбора является цена. И практика сложилась по России, в особенности это Московская область, Ленинградская область, что на аукционы, на торги выступают аффилированные лица, чтобы конкурс состоялся.
В. Путин: Да, а потом перепродают и требуют с фермеров сумму, чтобы уйти с аукциона и фермер выиграл. Можете дальше не продолжать. Я понимаю, о чём Вы говорите, и полностью с Вами согласен, и готов поддержать реализацию земель сельхозназначения не на аукционной, а на конкурсной основе, имея в виду все обстоятельства, связанные с теми, кто претендует на получение того и другого участка.
Надо только это продумать всё, чтобы тоже здесь не создать какой-то схемы жульнического характера, но Вы правы абсолютно. Это было одним из основных недостатков 44-го Федерального закона когда-то. Значит, но и в данной сфере это совершенно точно нужно поправить.
В. Гофман: Я лично состою в совете директоров одного из крупнейших предприятий в сельском хозяйстве на территории Калининградской области, «Новое поле» называется, десять лет производит замечательную продукцию. Пока мы занимались в основном растениеводством: рапс, пшеница. У нас поголовье ангусов, красное мясо. У нас работает много совместных предприятий, в основе своей это российские предприятия. Есть замечательное колбасное предприятие, которое возглавляет господин Рихтер. Человек приехал из Германии, уже 20 лет живёт на нашей территории, производит замечательную продукцию. Мы ему - красное мясо, он производит. То есть всё очень неплохо работает. Есть намётки - выращиваем сады. Мы не зависим от Польши уже, не зависим от фруктов.
Мне господин Рихтер говорит: «Если у тебя получится, передай привет, пожалуйста. И ни в коем случае не отменять никаких санкций. Ни в коем случае. Особенно в Калининградском регионе». Мы от этого очень зависим, Владимир Владимирович. А хотелось бы как-то… Потому что мы собираемся в этом году, может быть, тысячу голов ещё скота скупить. Риски большие, вклады серьёзные, вклады - миллиарды уже. Поэтому хотелось бы быть уверенными.
В. Путин: Господину Рихтеру привет передавайте.
Смотрите, какая любопытная ситуация. Господин Рихтер приехал из Германии и выступает за то, чтобы мы как можно дольше держали наши ответные меры, это не санкции, а ответные меры, направленные на защиту нашего внутреннего рынка. А почему так происходит? Понятно, потому что он вложил, видимо, свои деньги в это производство, вот и всё, и он заинтересован в том, чтобы мы сохранили господствующее положение на своём, внутреннем рынке.
В этой связи вот что хочу сказать. Мы действительно сделали это сознательно и, по сути дела, воспользовались теми, прямо скажем, недальновидными решениями, которые были приняты в отношении нашей страны со стороны так называемых наших партнёров, вводивших эти санкции, а мы воспользовались этим и в ответ ввели ограничения на поставку сельхозпродукции на наш рынок, создав тем самым условия для производства сельхозпродукции внутри страны. И конечно, все производители внутри страны заинтересованы в том, чтобы эта ситуация продолжалась как можно дольше.
И теперь я скажу совершенно неожиданную, может быть, криминальную, на ваш взгляд, вещь: но потребитель заинтересован в том, чтобы получать товары хорошего качества по наименьшей цене, и поэтому нам нужно создавать конкурентные условия. А потребителей гораздо больше, чем производителей.
Вот видите, вы согласны со мной, мне это очень приятно. Но тем не менее я вас понимаю и на ушко могу вам шепнуть: будем тянуть как можно дольше.
*          *          *
Позвольте мне вас поблагодарить ещё раз за совместную работу и выразить надежду на то, что мы так и дальше с вами будем продолжать. Вы сами видите, насколько наша дискуссия сегодняшняя предметна, конкретна и касается жизни, условий жизни миллионов наших граждан.