- Вы и в самом деле собираетесь об этом писать? - удивился старший следователь Бикинской городской прокуратуры Валерий Иванюшев. - Обычное убийство, каких много.

Я неопределенно кивнула. В чем-то Валерий Борисович, конечно, был прав. А как следователь - прав даже на все сто процентов. Через кого, как не через следователя, проходит длинная череда всех мерзостей наших дней, в общем ряду которых убийство - лишь одна из капель в море.

К тому же убийство восемнадцатилетней Наташи Крымковой не то что не наделало шума в Бикине - оно и вовсе осталось незамеченным. Просто Наташа ушла из жизни так же тихо, как и жила. А в жизни ее никто никогда не замечал. Она и в школе все десять лет просидела на задней парте, стараясь укрыться от насмешек одноклассников. Такие дети встречаются в каждой школе: объекты веселой охоты детской стаи. «Мальчики не желали видеть в ней девочку», - скажут мне потом учителя.

Ее вообще никогда не замечали одноклассники. Хотя именно этот класс бикинской средней школы №5 учителя до сих пор вспоминают как дружный и даже «элитный». Еще бы - основной костяк класса составляли дети пограничников из Бикинского погранотряда.

Наташа Крымкова не вписывалась в него катастрофически. Выражаясь языком казенным, она была «ребенком из неблагополучной семьи». И еще, на свою беду, - тонко чувствующим ребенком. Она не просто вечно ходила в школу в каких-то обносках - она страшно этого стеснялась, забивалась в уголок, словно заранее признавая право одноклассников чувствовать себя гораздо выше и лучше.

Дети снисходительно принимали от нее этот дар. Разве они на самом деле не были и выше и лучше этого несчастного чучела? Все же она действительно смешно одевалась.

- У нас была такая традиция: на 8 марта и на 23 февраля мальчики и девочки сами выбирали, кому подарить подарок, - рассказала мне бывшая классная руководительница Наташи Елена Никитина. - И только Наташе ни один из мальчиков никогда ничего не дарил. Я сама всегда тихонько подкладывала Наташе подарок. В младших классах она верила, что это от кого-то из мальчишек. Но когда стала старше, все поняла. И тогда просто перестала ходить в школу 8 марта и 23 февраля.

...Наташа Крымкова вовсе не была глупой девочкой. Даже, скорее, наоборот. Она неплохо училась в средней школе. Она любила русский язык со всеми его сложными правилами и исключениями и очень любила литературу. Она даже прочитала все литературные произведения, положенные по школьной программе. Это хорошо запомнилось учителям: не всякий ученик нынче горит желанием прочесть «нудную классику».

Повернись жизнь по-другому, она могла бы поступить в институт. Только бы немного любви в семье, понимания близких. Но - характерная деталь! - в доме Крымковых и сегодня нет ни одной фотографии, на которых Наташка была бы рядом с мамой или папой.

А когда Наташа училась в шестом классе, мамы и вовсе не стало. Странная это была смерть. Женщина вышла по морозу из дома и упала в колодец. «И как можно было не заметить колодец?» - удивлялись потом все. Но самое страшное, что еще несколько дней после этого дочки - Наташа и ее сестра Юля - брали воду из этого колодца, шкрябая ведром по замерзшему телу мамы. Только потом женщину нашли.

- Для девочки, конечно, это было страшным потрясением, - вспоминает Елена Никитина. - Никогда не забуду эти похороны. Я и еще несколько девочек из класса пришли тогда помочь. Наташка и Юлька сидели у гроба такие потерянные. А в доме - шаром покати, и так неуютно, неприбрано. И ни одной женщины на похоронах, все какие-то мужики...

С классом Елена Геннадьевна провела воспитательную работу. И смеяться над Наташей перестали. Но и в свой круг не допустили. Просто перестали замечать.

В выпускном классе Наташа родила. Но материнства как-то не прочувствовала: вскоре материн-ских прав ее лишили.

Как-то по-своему она, наверное, продолжала искать свое счастье. Или просто человеческое тепло. Как только появилась возможность, из родительского дома Наташа вырвалась. Закрутила роман с двадцатипятилетним Юркой Учителевым и ушла жить к нему.

...В поисках Наташкиного рая я обогнула двухметровую мусорную кучу на улице Проезжей и очутилась перед полуразрушенным бараком: последние полгода своей жизни Наташа прожила здесь. В подъезде пахло кошачьей мочой и прелыми матрацами. Ноги все время скользили на чем-то, о чем я с надеждой старалась думать, что это - жидкая грязь. Кажется, куда бы ни бежала Наташа из родного дома, безысходность гналась за ней по пятам. Только рок ее и опередил - свинцовый и какой-то безысходный.

1 ноября прошлого года в гости к соседям Юрки Учителева Кляхиным заехал на своей новой машине «Тойота Камри» пятидесятилетний Владимир Павлович Зайцев. Он заезжал к ним часто, но так уж получилось, что именно в этот день Кляхины заскочили к соседям: «Поехали, устроим пикник на берегу реки!».

Пикник растянулся на полдня. Потом они еще сидели у подъезда своего барака, допивая, что было. А Любовь Кляхина услышала, как Наташка вызвалась поехать с Владимиром Павловичем в магазин. «Чего это она, даже мне не сказала», - обиделся Юрка Учителев и пошел домой спать.

Когда Наташка приехала, Юрка уже спал. А она спать не хотела. Вот и поехала кататься дальше.

...Не знала Наташа и о том, что жить ей осталось лишь несколько часов. Потому что где-то у магазина уже встретились два ее одноклассника - Боря Сибримов и Миша Ершов.

Боря и Миша никогда не дружили, пока учились в одном классе. Они для этого были слишком разные. «Мишка - он же хороший, он мухи не обидит», - в один голос говорили все. Способный, активный, вот разве что поддавался чужому влиянию. Может быть, ему с детства не хватало твердой отцовской руки. Отец у него умер рано, а мама в Мишке души не чаяла.

Про Борьку все в один голос говорили другое: «Надо же, такая хорошая, интеллигентная семья, и другие дети в ней тоже хорошие, а Борька - как с цепи сорвался».

Когда Борька выпивал, он срывался окончательно, за что и получил свою первую условную судимость. Пришел как-то ночью домой к своему знакомому, Денису Хрущеву, а отец наотрез отказался Дениса будить. Борька озверел, схватил в прихожей ножовку и начал ею избивать мужчину, целясь в лицо. Потом была и еще одна условная судимость.

Нет, ничто не связывало Борю и Мишу. Но они встретились и почему-то обрадовались друг другу. Пили самогон, гуляли по городу и, наконец, оказались в гостях у своего знакомого. Сначала там было полно пацанов, потом все куда-то разбрелись. И в квартире остались Борька, Мишка и еще один семнадцатилетний парень, Сашка Радковец по кличке Рыжий.

...Около часу ночи пьяный Борька Сибримов выглянул на улицу и присвистнул:

- Пацаны, там тачка стоит, а водитель спит! Тачку можно угнать, а водилу замочить!

- Я не воспринял слова насчет убийства водителя всерьез, - скажет потом следователю Миша Ершов. Но, выбегая на улицу, они захватили на кухне ножи.

Сначала они пытались ножами вскрыть дверцы машины, но дверцы не поддавались. Тогда кто-то сбегал домой за гвоздодером. Дело сразу пошло лучше. Едва дверь приоткрылась, Борька Сибримов всадил в бок водителя нож.

- Парни, вы что делаете?! - закричал раненый, и Миша Ершов сразу же узнал в нем своего соседа, дядю Вову Зайцева. Он хорошо знал и его дочерей. Но остановиться почему-то не мог. В руках у Миши был злополучный гвоздодер, и он с размаху опустил его на лобовое стекло машины. Разбив вдребезги стекло, гвоздодер ударил дядю Вову по лбу. Зайцев потерял сознание.

А его уже вытаскивали из машины. Кстати, там, в машине, оказалась и какая-то девчонка. Она так тихо спала, что ее поначалу даже не заметили. Но теперь вытащили и слегка поддали, чтобы не пищала.

В том, что Зайцева надо добить, сомнений почему-то не возникло. Его кромсали ножом, били гвоздодером и молотком по голове и пинали ногами. Но он еще хрипел, когда его затолкали в багажник машины. Девушку запихнули туда же - прямо на хрипящего и истекающего кровью мужчину.

...Они остановились только у реки, чтобы избавиться от трупа, и когда мужчину и девчонку вытаскивали из багажника, Миша Ершов узнал свою одноклассницу, Наташу Крымкову. Она тоже его узнала. Пока Зайцева добивали, она кричала:

- Миша, что, и меня так убьют? Я ведь никому ничего не скажу, только не убивайте!

Мише стало ее жалко. И когда труп дяди Вовы, обмотав вокруг шеи веревкой, стащили в реку, он сказал:

- Да ты не бойся. Никто никого убивать не будет. Просто поедешь с нами, вот и все.

Затащив Крымкову в машину, они поехали в село Оренбургское к Жене Аликину, держать совет.

Женя Аликин тоже учился в пятой школе, только на год младше. «Мальчик был добрым, отзывчивым, жестокость не проявлялась...» - написано в характеристике из школы, подшитой к уголовному делу. Женя ходил в музыкальную школу, и это его мама была заводилой на всех школьных праздниках. Она все время репетировала с классом какие-то песни и сама аккомпанировала детям на баяне.

- Он очень переменился, когда мама умерла, - вздохнула его бывшая классная Татьяна Савенкова.

Мама умерла, когда Женька учился в шестом. Тогда его и его старшего брата Артема отправили жить к бабушке в село Оренбург-ское. Когда же умерла и бабушка, пацаны так и стали жить совсем одни.

- Хотя отец их жив и здоров, служит в погранотряде, - заверили меня учителя. - Только вот... что-то перестал мальчишками интересоваться.

В общем, ввалиться к Женьке ночью было вполне можно, не опасаясь «взрослых» нотаций. Подталкивая в спину Крымкову, ее ввели в хату и усадили у печки.

- Надо убивать, - солидно сказал Женька, разобравшись, что к чему. - Она же все видела.

Глупая Крымкова снова стала плакать. Чтобы ее унять, ей поставили несколько щелбанов. И даже рюмку самогона налили. Но она все равно не унималась, ревела, как дура, и умоляла не убивать. Чтобы Крымкова не мешала, ее заперли в заднюю комнату, только все равно было слышно. Даже брат Женьки Артем, который до этого спал в соседней комнате, проснулся.

Между тем приближался рассвет. И медлить больше не имело смысла. Убивать Крымкову решили возле Змеиного утеса далеко за селом: место безлюдное, дальше - пограничная полоса. И еще, как знал Женька Аликин, там водятся лисы и барсуки. «И я подумал, что тело быстро растащат», - признался он на допросе.

Единственная загвоздка была в самой Наташке. Она так рыдала и кричала, что запросто могла привлечь внимание к машине. Но они очень хитро придумали. Усаживая ее в машину, сказали, что убивать ее передумали. Сейчас вот из села только отъедут, а потом отпустят на все четыре стороны.

Наташку усадили между пацанами, чтобы не дергалась. Места всем в машине не хватило, потому что поутру они еще сбегали за своим приятелем Алексеем Позевалкиным. Он тоже сел в машину. Так что Артему Аликину пришлось заводить свой мотоцикл и ехать впереди.

Село проехали спокойно. Потом начались проблемы. Они ведь еще не решили, каким способом убить Крымкову, и стали спорить. А Крымкова снова ударилась в слезы:

- Миша, ты же обещал, что меня не убьют! - закричала она Ершову.

- Ничего я тебе не обещал, - отвернулся Ершов.

В общем, когда доехали на место, из машины ее пришлось выволакивать, а то у нее ноги подгибались.

- Может, ее лопатой замочить? - сказал Сашка Радковец по кличке Рыжий, и все засмеялись. Действительно, смешно получалось: рыжий, рыжий, конопатый, убил девушку лопатой... Но тут из мотоцикла выскочил Артем Аликин и достал из-за пазухи обрез:

- Вот, специально захватил, держите!

Наташка не хотела вставать с земли. Она ползала на коленях и все умоляла не убивать. Пришлось Женьке Аликину и Сашке Радковцу (который Рыжий) взять ее под руки и тащить по болоту. А еще ведь приходилось нести обрез. Так что метров через двести Женька не выдержал:

- Короче! Если сама не пойдешь - я тебя прямо здесь замочу!

И Наташка вдруг пошла сама. Ее довели до первой релки и пихнули в спину. Она упала на колени.

Сашка Радковец взял обрез. Он хотел сам убить Наташку. Однажды он уже убивал. Но то была собака. Сашка забил ее ломом и за это получил условный срок. Оказалось, что собака породистая, и забаву расценили как умышленную порчу чужого имущества. Сашка подержал обрез и вдруг понял, что даже толком не знает, как взводить курок. Он передал обрез Женьке Аликину.

Женька взвел курок и снова отдал Рыжему. Но тот почему-то снова не смог выстрелить.

Они медлили и передавали друг другу обрез минут пятнадцать. А Крымкова все это время стояла на коленях и ждала смерти. Наконец Женька Аликин прицелился. «Я знал, что промазать нельзя, потому что у нас был всего один патрон», - сказал он на допросе.

И он не промазал. Пуля попала Наташке прямо в голову. Пнув девчонку по разику, чтобы убедиться, что она мертва, они пошли назад к дороге, где их ждали остальные пацаны.

Между прочим, они улыбались.

- Вы пытаетесь понять, почему они убили? - спросила меня бывшая классная руководительница Наташи Крымковой, Бори Сибримова и Миши Ершова.

Разве можно это вообще понять...

- С какой целью вы убивали Крымкову? - спросил следователь Женю Аликина.

- Чтобы помочь пацанам, - сказал Женя.

Заметали следы первого убийства? Но разве ж так заметают. Воодушевившись удачным избавлением от Наташки, пацаны не бросили, например, угнанную машину. Они еще купили самогона, «отмечали», катались. Они гуляли! Даже не побоявшись, что покореженную, с отбитым номером «Тойоту Камри» остановит первый же милицейский патруль.

Так, к слову, и произошло. 2 ноября инспектор ДПС Бикинского районного ОВД Александр Канакин махнул жезлом подозрительной машине с требованием остановиться. Но машина, не снижая скорости, поехала прямо на него. Еле успев отскочить, инспектор дал сигнал на преследование. За фермой в селе Оренбургском «Тойота Камри» застряла, из нее высыпали подростки и ударились в бегство. Подбежав к помятой машине, сотрудники милиции обнаружили кровь - на лобовом стекле, на передней панели, в багажнике...

Борю Сибримова и Мишу Ершова задержали в тот же день. Потом подтянули и остальных. Восстановить картину происшедшего оказалось не так уж и сложно. Ведь совсем нетрудно выяснить владельца автомобиля, удостовериться в его исчезновении, выяснить, когда его видели последний раз и с кем.

Тело Владимира Зайцева выловили из реки Бикин 10 ноября. На следующий день в поле нашли тело Наташи Крымковой. Она лежала на боку, обхватив пальцами ветку кустарника. Беспристрастный протокол осмотра места происшествия зафиксировал дешевенькую китайскую курточку, ремешок из кожзама и сильно поношенные ботинки с отслоившейся подметкой. Последний раз убогая одежда Наташи Крымковой стала предметом тщательного постороннего внимания. Словно смерть решила оставить в силе приговор, который еще раньше вынесла жизнь этой никем не любимой девочке.

И в этом навсегда останется страшная, холодная несправедливость, на которую бывает так щедр этот мир. Ее не исправит ни то, что следствие, наконец, завершилось. Ни то, что пятерым молодым людям на днях были предъявлены обвинения. Интересно, что они сами передумали, что поняли за эти полгода, проведенные за решеткой?

...Как написал в своей жалобе Боря Сибримов: «Прошу учесть то, что в Бикинском ИВС отсутствует масса тех средств, в чем бы нуждался человек. Тут нет душа, в камере постоянная сырость... В жалобе прошу не отказать».

Ольга НОВАК.