Общался с Левитаном и видел Сталина

Борис Шипилов: «Доволен тем, как сложилась жизнь. О лучшей доле и не мечтаю»

Когда мои коллеги узнали, что я собираюсь на интервью с ветераном Хабаровского радио Борисом Тимофеевичем Шипиловым, тут же оживились. «А ведь я с ним работала когда-то, - сказала одна из них. Это очень улыбчивый, доброжелательный и открытый человек, всегда готовый прийти на помощь». Забегая вперёд, сказу, что и сейчас, в канун своего 93-летия, Шипилов ничуть не изменился.

Борис Тимофеевич всё так же лёгок на подъём, рад общению. Да что там! Он и ходит до сих пор прекрасно. В доказательство тому сам решил прогуляться до редакции «Тихоокеанской звезды». «Подняться на третий этаж? Не проблема!» - заверил он.

- Счастлив, - не скрывает Борис Тимофеевич, - что большая часть моей жизни пришлась на период Советского Союза. А ещё, что лично знал многих удивительных людей, которые стали легендами своего времени. Доволен я и тем, как всё сложилось во время работы на Хабаровском радио, ведь мне довелось работать вместе с замечательными дикторами. С особой теплотой вспоминаю Раису Ивановну Чернову, которая меня пригласила, а также Лениану Николаевну Малову и Беллу Григорьевну Попович. Это замечательные люди.

ОТЕЦ - АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Впервые микрофон в руки он взял в… шесть лет. И громко на весь Ленинградский вокзал в Москве, где мама его объявляла время отправления поездов, выдал: «Мама, ты где? Когда придёшь?» Неожиданное объявление, что и говорить, произвело фурор. Маму (а она знала расписание поездов всех семи столичных вокзалов) тут же перевели в справочное бюро.

Запомнилось, что его красивую маму всегда просили стоять на перроне, когда Сталин куда-то ехал, а это, вопреки тому, как поговаривают, бывало довольно часто. От мамы Боря впервые узнал и о том, что вождь был рябой.
Читать будущий диктор научился в пять лет. Не потому ли запомнил сталинский лозунг: «Кадры решают всё». Огромный баннер с этой надписью висел возле депо.

- А жили мы между Ленинградским вокзалом и фабрикой Бабаева, где мама когда-то работала, - вспоминает он. - И, конечно, я перепробовал все конфеты. Детство моё было счастливым.

С первого по третий класс Борис пел в хоре при Центральном доме детей железнодорожников. Руководил этим хором брат известного композитора Дунаевского Семён Исаакович.

- Знатоки говорили, будто у меня хрустальный дискант, а это редкость, - делится он.

Во время войны пацаном работал Боря на топливном складе, выгружал дрова и уголь. А всего трудовой стаж Шипилова составляет 65 лет, и это не считая военных лет. В те годы он мечтал стать машинистом метро, на котором часто ездил.

- С шести лет по Москве шастал в одиночку, - рассказывает он. - Время было другое, советское. Теперь представить не могу, чтобы ребёнка одного на улицу выпустить. Знаете, почему с беспризорностью после войны быстро покончили? Всё просто - детей воспитывал весь народ. А ведь я года три вращался среди ворья, лично был знаком с Колчаком. Не тем, адмиралом, а знаменитым вором в законе.

Сначала его имя спасло мне жизнь. Потом он сам меня чуть не убил. А затем привязался ко мне, я ему книги читал. Он-то и сказал мне фразу, которую я на всю жизнь запомнил: «Хорошо, что ты отзинул от нашей кодлы. Ведь что я видел в жизни? Большие деньги, баб, с которыми лучше не иметь дела, да тюрьму».

Бориса, который вращался с ворьём, тюрьма миновала. И смерть его не тронула. Хотя на краю гибели он бывал не раз. Шутка ли, трижды лежал под мчавшимся поездом, но ни царапины. Обливался кровью после ножевого ранения. Тонул, но его спасли, откачали.

А как-то раз прямо с трамвайной подножки сбила его грузовая машина. Трое суток пролежал без сознания с сотрясением мозга, повреждением позвоночника. Как живой остался? Видно, кто-то его очень берёг.
- Уверен, что это отец мой погибший, - говорит Борис Тимофеевич. - Кто же ещё?

ЧУТЬ НЕ СТАЛ АКРОБАТОМ

После школы Борис, как мечтал, направился в метростроевское училище. Там приняли документы, отправили на комиссию. И тут выяснилось, что у парня проткнута барабанная перепонка левого уха.

- Это моя соседка Ленка Игнатьева, пока я соломинкой ухо чесал, подошла - хлопнула и проткнула, - в памяти имён и событий Борису Тимофеевичу, конечно, не откажешь. - Боль была такая, хоть кричи.

Поступил в железнодорожное училище, недалеко от дома. Окончил его, стал слесарем-инструментальщиком, в придачу слесарем по ремонту паровозов и тепловозов да ещё и помощником машиниста. Советские учебные заведения выпускали специалистов широкого профиля. А трудовым резервам уделялось просто колоссальное внимание.

Вот и Борис попал в акробатическую секцию, где его как подающего надежды отобрали для участия во всесоюзном параде. Следом начались тренировки при техникуме трудовых резервов для участия в смотре художественной самодеятельности.

Выступал на разных площадках Москвы, в том числе в Большом театре, где со сцены дважды видел самого Сталина. Даже караулил его у входа, где вождь так и не появился. Потом уж Борис узнал о подземном ходе от Кремля до Большого театра.

Не отказался он и от предложения заниматься в акробатической группе, где готовили для поступления в цирковое училище. Борису было 16, когда он встретился с легендой советского цирка - знаменитым клоуном Олегом Поповым. Это было на малой арене Московского циркового училища.

Во время перерыва в занятиях Шипилов увидел, что там настраивают батут. Улучив момент, когда рядом никого не было, парень взобрался на батут и прыгнул. Да так, что не рассчитал расстояние и упал с высоты нескольких метров.

Кто-то подошёл помочь, стал отрясать. Это был Олег Попов. Вот только без грима Борис его не узнал. «А ты разве не знаешь, что это опасный снаряд, на котором можно разбиться? - только и спросил знаменитый клоун. - Давай-ка, дружок, договоримся, что один на батут больше не лазаешь».

Видел он и знаменитого Карандаша - Михаила Румянцева, который уж очень походил на Чарли Чаплина. Во время репетиции клоуна и Борис удостоился его юморного приёма - тросточкой по носочку.

Стать акробатом Борису помешала давняя травма позвоночника. Это казалось трагедией, ведь он уже видел себя на подмостках, был занят в небольших номерах. И тут новый поворот судьбы - предложение заняться художественным словом под началом режиссера Михаила Маслова. Борис читал с эстрады на память стихи и рассказы.

Довелось ему побывать и на всесоюзном радио, где Борис вызвался читать «Стихи о советском паспорте». Очень уж нравилось ему, как читал Маяковского артист Владимир Яхонтов. «Как так? - возмутился его выбором учитель Михаил Дмитриевич. - Твоё - это Шолохов, Твардовский». Зато на всесоюзном радио о его чтении высказались воодушевлённо: «Растёт соперник Левитану».

- Вот только кто такой я - слесарь-инструментальщик паровозного депо и великий Левитан, - иронично смеётся Борис Тимофеевич. - Я-то понимал, какая это огромная разница. Решил, что сказали мне это в утешение. Никогда даже не мечтал стать диктором. Потому и в армию напросился.

В Сретенске спустя полгода занятий в учебном отряде получил диплом связиста. Следом прошёл почти пять лет службы в Хабаровске, на базе КАФ.

- Пока ехал сюда более двадцати суток эшелоном, вырос на пять сантиметров и поправился на пять килограммов, - уверяет он. - Так из-за этого целый кипиш поднялся. В Москву звонили, спрашивали: «Ошиблись, наверное? Того ли прислали?»

ВСТРЕЧИ С ВРАГОМ ГИТЛЕРА

Почти пять лет пролетели незаметно. Возвращаться в Москву Борис Тимофеевич не стал. К тому же во время службы он успел жениться. Свою Анну Петровну он заприметил на улице Нерчинской, в районе мясокомбината, когда молодым связистом прибыл в Хабаровск.

- Вижу, группа ребятишек, а над ними возвышается девица в платке, - навсегда врезалось в память первое впечатление. - Позднее на сцене матросского клуба услышал, какой замечательный у Ани голос. Сейчас бы я его сравнил с Надеждой Кадышевой.

Замечательный голос достался и Борису Тимофеевичу. Оттого из самодеятельности, где участвовал, позвали его диктором на Хабаровское радио. Вот только Борис Тимофеевич как трудовой человек, отказался. Он подался сначала в строительную организацию, следом на «Амуркабель», где освоил ещё две специальности - скрутчик и перемотчик. Работал на «сигаре» - трубе, которая скручивает электропровода в катушки.

Не испугала его и Чукотка. В Анадыре с семьёй, где подрастали дочь и сын, он прожил 16 лет. Оканчивая школу рабочей молодёжи, был сантехником, грузчиком. Между тем продолжал участвовать в самодеятельности, был и замом председателя местного профсоюзного комитета. Но от судьбы, как говорится, не уйдёшь - его снова позвали на радио. Теперь уже на чукотское.

- На размышление дали неделю, - рассказывает Борис Тимофеевич. - Согласился. В итоге за микрофоном на Чукотке проработал 11 лет. За это время не раз бывал в Москве, где познакомился с Левитаном. Особенно запомнилась наша первая встреча. «Это Юрий Борисович», - представили его мне. А он пророкотал: «Левитан». И добавил: «Вы откуда? А где это, Анадырь?».

Встречи с Левитаном, стажировки в Москве продолжились и после переезда Бориса Тимофеевича в Хабаровск, где он приобрёл квартиру, продолжил работу на радио.

- Бытовало мнение, будто бы Левитан был маленьким, щупленьким, невзрачным, - говорит бывший диктор. - Но ничего подобного! Он был довольно плотный и ростом на полголовы выше меня, а я 163 см. В общении с ним всегда было легко и просто. Мы говорили обо всём. Чаще просто за жизнь.

- А вы знаете, что его в дикторы брать не хотели? - добавляет Борис Тимофеевич. - Он не выговаривал 33 буквы. Зато голос какой! Только ради голоса ему дали шанс. И не зря. Всего за два года Левитан достиг совершенства. Мало того, стал личным врагом Гитлера, оттого и ходил с охраной. Владея немецким, он записывал ультиматумы, которые транслировались немцам в громкоговорители. После чего среди них всегда начиналась настоящая паника. Голос его был оружием.

ЛУЧШАЯ ДОЛЯ

Зато о коллективе на Хабаровском радио, где проработал 17 лет, Борис Тимофеевич вспоминает с нескрываемой теплотой.

- Очень рад, что оказался среди таких замечательных людей, - говорит он. - Интересно было постоянно узнавать новое. И, конечно, выступления на радио заставляли самообразовываться. Как диктор высшей категории я обязан был уметь читать с листа, порой безо всякой подготовки. Но во время чтения встречаются и незнакомые слова. Я всё время пользовался словарём ударений.

Работа на радио считается вредной. У дикторов шестичасовой рабочий день. У микрофона - не более двух часов. Остальное время - на подготовку. Важно заранее расставить интонационные значки - где остановиться, сделать паузу.

И всё же самое главное в этом деле - не бояться микрофона. Ведь сколько таких случаев, когда человек и рад бы выступить публично, но стоит ему взять микрофон - всё, пересиливает страх.

Те, кто всё же решается говорить в микрофон, замечают: скованность постепенно уходит. Борису Тимофеевичу (а у него было три учителя: Сергей Богомолов, Эммануил Тобиаш, Илья Прудовский) подсказали: относиться к работе надо как бы наплевательски, раскованность в ней только помогает.

Читать Борис Тимофеевич любил всегда. До сих пор обожает отечественную классику, фантастику. Зачитывается Тургеневым, Чеховым, Пушкиным. Часто читает вслух жене.

- Сейчас вот взялся за «Пряслины» Фёдора Абрамова, - делится ветеран. - Так что и дома устраиваем литературные чтения книг и газет.

Глядя передачи по телевизору, он не перестаёт удивляться, до чего изменилось отношение к языку, речи.

- До чего же безграмотными стали дикторы, я уж не говорю о политических деятелях, - подчёркивает он. - Уж очень заметны их ошибки. Требования к публичной устной речи стали необязательными. … Когда Борис Тимофеевич вышел на пенсию, думал, что будет много свободного времени, боялся заскучать. Но вышло наоборот.

- Столько дел, что не успеваю, - делится он. - На мне лечение домашних животных. А у нас две кошки и кот, была ещё собака. Сантехника тоже на мне. Впрочем, как и магазин. Порой правнуков подбрасывают. А уж они делают со мной всё, что хотят.

К слову, в семье Бориса Тимофеевича выросли двое детей. У него четверо внуков и восемь правнуков. Все живут в Хабаровске. Один только правнук во Владивостоке.

- Сейчас семья одного из внуков собралась переехать в Москву, - говорит Борис Тимофеевич. - Но я сказал как есть: «Вы не знаете, что такое Москва. Стоит ли в неё переезжать? Чем дальше от столицы, тем люди проще, добрее, человечнее». Я, например, очень доволен тем, как сложилась жизнь. О лучшей доле и не мечтаю.

Мария СМИРНОВА.
Фото автора и из личного архива Бориса Шипилова.