Так ли уж безбрежно зелёное море

Василий Жариков: «Мы постоянно контролируем ситуацию в лесу, возможно, и поэтому число нарушений сокращается…»

Район имени Лазо и сегодня считается лесным: запасы деловой древесины здесь, в районе реки Матай, пока имеются в промышленных масштабах. Правда, все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться - если оставить без охраны эти благословенные леса, через пару десятков лет останутся здесь редколесье, пустоши да горельники…

Незаконных рубок стало меньше

Тайгу недалеко от Долми, Катэна, Солонцового, Южного оперативная группа управления лесами края вместе с сотрудниками полиции «утюжит» вдоль и поперек, невзирая на сезоны и капризную дальневосточную погоду.

- Здесь почти все леса находятся в аренде, хотя имеются свободные кварталы, где произрастает исключительно хороший лес. Вот его-то и воруют местные «злодеи» ночью, в праздники и выходные, - для Василия Жарикова, главного специалиста отдела государственного федерального лесного и госпожнадзора управления лесами края, командировки дело привычное. Неделя в городе, две в тайге - такой вот режим работы у человека.

Хороший лес - это сосна, кедр, дуб, липа, ясень, ильм - в общем, деловая древесина. Он в чести у «черных лесорубов». Что любопытно, этот самостийный «промысел» носит сезонный характер: есть спрос на ильм и цена на продажу - рубят его, нет цены - не воруют… А ведь такие породы произрастают в основном в поймах (водоохранных зонах) ключей и рек, целостность которых трактора и снегоходы сильно нарушают. 

- Добытчики-одиночки здесь не котируются - действуют в основном сплоченные компании (соседи, родственники, друзья), «трудятся» на давно поделенных территориях. Все местные, кто «занимается» лесом, имеют неплохую технику, радиостанции, спутниковые телефоны и хорошо налаженную систему «кукушек» - что, пожалуй, главное в таком рискованном деле… - Василий отлично знает подноготную жизни «черных лесорубов».

В этих глухих таежных поселках есть своя система оповещения, свои «штатные единицы» - «кукушки»: сидит человек где-нибудь под мостом на лесной дороге, смотрит, кто куда проехал, что повез, не появились ли новые лица… В случае чего мигом оповещает работающих в лесу об опасности. За это «кукушка» даже зарплату получает!

Лесоохрана старается выезжать в тайгу, особо это не афишируя - до последнего часа в управлении никто не знает, куда они собрались. Поэтому и журналистам напроситься к ним сложно - когда там и куда они выедут, непонятно. Но вот лишь только машина вышла из города, заинтересованные лица в деревнях уже в курсе: высчитывают, с какой стороны ожидать контролеров. И успевают подготовиться. Как это было нынешней зимой: лесники обнаружили в местах на Матае незаконную рубку, верхний склад древесины, брошенный трактор. И потом насчитали миллионный ущерб. А вот людей не застали - и как они только успели с деляны скрыться?

В таких случаях лесники сообщают в полицию о найденном, забирают технику и вырубленный лес на арестплощадку. Фамилии нарушителей удается установить не всегда. Правда, порой получается - добровольные помощники имеются везде, в том числе и у лесников. К счастью, есть масса людей, болеющих за природу!..

Очень жаль, что в Хабаровском крае прекратил свою работу по охране лесов Всемирный фонд дикой природы России (WWF). Несколько лет подряд сотрудники фонда принимали участие в рейдах и патрульных мероприятиях, сигнализировали о нарушениях, выделяли средства на горючее, помогали с оснащением. Именно WWF обеспечил мобильные группы спецодеждой, средствами связи, ноутбуками и т. д.

Если говорить о лесничествах управления лесами края (о Лазовском конкретно, где находится сейчас оперативная группа), то охранять эту территорию как положено просто нереально. Дмитрий Пиханов, лесничий Лазовского лесничества, говорит, что работать нынче в лесу некому. Когда-то в лесхозах были директор, лесничий, его помощник, мастер и восемь-десять лесников. Сегодня здесь трудятся четверо, имеющих прямое отношение к лесу (директор, лесничий, помощник лесничего и один лесник), плюс водитель. А подведомственная территория - огромна, доступна…

- Сегодня желающих поживиться «бесплатной» древесиной стало намного меньше - число незаконных рубок заметно сократилось. Многие компании легализовались - все-таки трудно действовать постоянно под покровом ночи, тайно, да еще под прессом охраны, - замечает Жариков. - Ну, а у тех, кто лес везет по дорогам открыто, документы есть. Уж очень много мы вместе с полицией провели контрольных мероприятий по соблюдению федерального закона об учете со сделками древесины, так что нахально нарушать требования народ не решается…

К тому же санкции за нарушения сегодня достигают полумиллиона рублей. Потому те, кто официально занимается заготовкой и продажей древесины, документы проверяют до последней запятой. Даже на лобовом стекле машин, везущих лес по трассе Хабаровск - Находка, написано конкретно: «ООО такое-то…» Причем останавливать машину, груженную лесом, на трассе лесники не имеют права - это дело сотрудников ГИБДД! А лесники - на лесных дорогах, пожалуйста. Причем статус лесника нынче не подтвержден ни формой, на знаком, ни оружием…

Где тигр когти точит

Работа мобильных оперативных групп действительно опасна. Прямых нападений инженеры по охране и защите леса не припомнят, а вот автотранспорту контролеров нарушители зачастую вредят: на переправе через Матай в реку закладывают шипы, чтобы вывести из строя машину. Сразу шесть колес пробивают!

В лесных деревнях живется несладко. В основном из-за того, что нет работы - жители охотятся, рыбачат. Лишь пенсионеры себя чувствуют более-менее: как бы ни была мала пенсия, ее все же выплачивают регулярно. Взять Долми: администрация, школа-девятилетка (учатся 23 ученика, зато никакого ажиотажа насчет записи в 1-й класс!), фельдшерско-акушерский пункт (единственная медсестра), почта, лесничество, клуб.

В этой тайге работают ООО «Бастион» и «Лесная долина», ООО «СРП» и «Легион», ООО «Дальлестрой» и «Ланшафт», а мы добрались до арендной территории ООО «Весна». В тайге еще полно снега, он тает, тихонько сползая по сопкам вниз… Накатанная сырая дорога, перепрыгнув через открытый уже ручей, приводит к деляне. На обочине - промаркированы и временно складированы ясень, дуб, береза желтая. Здесь, на нижнем складе, накрытом по-весеннему синим небом, перемешивая густой хвойный запах и заглушая таежные звуки, работают погрузчик и трактор. Всего у «Весны» трудятся четыре бригады (около 20 человек).

- Местных здесь немного - один из Бичевой, один из Вяземского, остальные из Приморья. Средний заработок 40-50 тысяч - заработать можно неплохо, - словоохотливо объясняет работающий на раскряжевке Юрий. - Народ подобрался здесь неплохой, никаких ссор, каждый делает свою работу.

Пока говорили с рабочим на деляне, опергруппа ушла вперед километров на пять: смотрели, правильно ли ведет арендатор работы в лесу. Помимо Жарикова, в эту группу входят инженеры по охране и защите леса из Хабаровского лесхоза - Александр Александров и Нина Артюшенко.

- Нарушений никаких - кроме свежих следов тигра ничего не нашли… Знаете, здесь, как и в Кутузовке, полосатая парочка бродит - самка и малыш, - усмехается Саша.

…Вечерело, пора было возвращаться в лесничество, чтобы затем выехать ночью. Разговоры все те же - о работе.

- Когда-то существовали лесорубочные билеты - этот нормативный документ служил основанием для заготовки древесины. Было четко прописано, какой объем древесины человек может взять, и за этим следили лесники. Сегодня лесная декларация имеет лишь заявительный характер, - говорит Василий Юрьевич. - Чем это чревато?

Если у арендатора в проекте освоения лесов записано, что в этом квартале он может заготовить пять тысяч кубов древесины, значит, можно брать пять. А есть ли они там? Лесоустройство делали лет 20 назад, и оно вряд ли соответствует реалиям. Не секрет, зачастую арендатор залезает за границы отведенной территории да заготавливает. Тем более плановые проверки лесники имеют право делать раз в несколько лет. Пришел лесник на деляну через год - там уж подрост взялся щеткой, поди, посчитай пеньки, пойми, что там когда-то срубили…

Причем если раньше это трактовалось как незаконная рубка, сейчас - как административное правонарушение с очень небольшим штрафом. А смысл выборочной рубки (когда выпиливаются только перестойные деревья, поврежденные) вообще теряется. Потому как чаще проводят сплошные рубки, при которых попробуй восстанови, что здесь когда-то рубили…

Но это об арендаторах, а если говорить о мелких незаконных «товариществах», то нынче появилось новшество - лес стали воровать… на снегоходах. Ночью спилит хорошее дерево на берегу речки, привяжет к специальным саням и - на «Буране» домой. Пара десятков таких рейсов - вот тебе и полный лесовоз на продажу. К слову, «Бураны» здесь у многих: стоит он нынче около 300 тысяч рублей. Новых в деревнях почти нет, а старые холят-лелеют как родных - кормилец!

…Ночной контроль нынче не принес результата - промотались по обледеневшим дорогам до полуночи, и все. Впрочем, ребята на приличный «улов» особо не рассчитывали: Матай вот-вот поплывет, уже полыньи пошли, глубоко в тайгу в распутицу никому не забраться - ни ворам, ни охранникам. Еще раз проверили участок уже утром, на снегоходе, и это лишний раз убедило, что в межсезонье «рыбка плохо ловится»…

Сегодня существует великое множество тех, кто работает в лесу или следит за ним: лесопромышленники рубят, лесники высаживают лес и охраняют, ГИБДД встречает и останавливает нарушителей на трассах, в тайге работают геологи, старатели, лесоустроители, специалисты защиты леса и так далее. То есть к одной проблеме имеет отношение масса народу! А проблема становится с каждым годом болезненнее. Да и, честно сказать, для Дальнего Востока всегда была характерной истощительная модель лесопользования. Недаром зеленое море становится уязвимее с каждым годом: мы, современники, видим последние массивы со значительными запасами хвойной древесины. Наши внуки их не увидят. 

Наталья ПЛАТОШКИНА.