Ушел и не вернулся...

Посреди мирной жизни люди иногда исчезают. Уходят на работу, в гости, по делам. Или просто в ближайший киоск за сигаретами. И больше не возвращаются. Расплодившиеся уфологи винят в этом инопланетных пришельцев. Но реальность остается обыденной и жестокой.

В исчезновении людей, как правило, вольно или невольно виноваты другие люди - это проверено многолетним опытом розыскной работы. Недаром говорится: ожидание казни куда ужаснее самой казни. Отчаявшиеся родственники зачастую готовы как избавление принять горькую весть о гибели близкого человека, чем месяцами, а порой и годами мучиться неведением о его судьбе. Ждать. Надеяться. Замирать от каждого телефонного звонка или шагов в подъезде. Теперь вся их дальнейшая жизнь зависит от действий должностных лиц, призванных искать без вести пропавших. Но должностные лица тоже люди со своими слабостями и недостатками. Только в этой ситуации их просчеты оборачиваются такой человеческой болью, которую трудно описать.

Хабаровчанка Людмила Андреевна, назовем ее так, несколько месяцев назад пережила страшную утрату. Погиб муж. Но время лечит, тем более, что есть ради кого жить дальше. Сыну Сергею не было и тридцати, но мать могла им гордиться. Сергей работал в одном из банков, недавно женился. Все у него складывалось хорошо. Но беда не ходит одна.

В конце июля нынешнего года Сергей утром, как всегда, отправился на работу. А вечером не пришел домой. И не позвонил, хоть имел при себе мобильник. В жизни случается всякое - достаточно вспомнить героя бессмертной рязановской «Иронии судьбы». Но Сергей никогда раньше не предавался утехам, ведущим к выпадению из реальности. Был хорошим семьянином и заботливым сыном. А потому мать и жена к утру обзвонили все морги, больницы и прочие скорбные заведения, куда может по несчастью угодить человек. Безрезультатно.

На следующий день взялись за друзей и знакомых Сергея. Тут как будто возникла зацепка. И она повергла женщин в шок. Дело в том, что дальний родственник Сергея пребывал в следственном изоляторе по обвинению в совершении тягчайшего преступления, жертвой которого стала мать одного из криминальных «авторитетов». Как пояснил приятель сына, в день своего исчезновения Сергей позвонил ему и попросил отвезти в овощесовхоз. Там ему якобы назначили встречу дружки арестованного родственника из числа уголовной братвы, чтобы сделать передачу в СИЗО. Приятель выполнить просьбу Сергея не смог. И более никакими сведениями о нем не располагал.

Резонно предположив, что Сергея могли заманить в ловушку сообщники пострадавшего «авторитета», перепуганные женщины кинулись в милицию. Сотрудники ГОМа внимательно выслушали их, но отреагировали как-то вяло, дескать, с кем не бывает, сам найдется. Но Сергей не нашелся и в последующие дни. Потрясенная новым несчастьем Людмила Андреевна принялась звонить и стучать во все инстанции. И повод для этого у нее был. С момента подачи заявления в милицию никто не удосужился опросить близких и знакомых сына. Не дошли руки даже до приятеля, рассказавшего о странном звонке Сергея. Не говоря уже о проверке распечатки звонков с его мобильника, которую сумела раздобыть жена. Милиция хранила непоколебимое спокойствие семь дней, пока материалы проверки не перекочевали из ГОМа в РУВД. К этому времени дошедшая до крайности Людмила Андреевна решила прибегнуть к помощи прессы. Не в смысле жалоб, а чтобы обнародовать информацию о пропавшем: вдруг кто-то сможет помочь в розыске. Но на Хабаровском телевидении ей объяснили, что такую информацию пустить в эфир не могут без разрешения милиции. А милиция по-прежнему не спешила.

Закон не запрещает гражданам размещать в СМИ сообщения о пропавших родственниках, так что отнесем отказ телевизионщиков к разряду перестраховки и правовой самодеятельности. А ОВД относятся к таким объявлениям скептически, потому что за ними следует целый шквал дезинформации, способной осложнить и запутать розыск. Но это по крайней мере можно было внятно и, исходя из обстоятельств, тактично объяснить изгоревавшейся матери. Однако Людмила Андреевна располагает магнитофонной записью телефонного разговора с одним из оперативных руководителей РУВД, сделанной с помощью автоответчика. Смысл слов милицейского чиновника, приправленных откровенным хамством, сводился примерно к следующему: «Вот я сейчас все брошу и побегу заниматься вашей проблемой!..»

Живописать мытарства несчастных матери и супруги пропавшего в казенных коридорах просто не хочется. Стражи порядка не блеснули ни оперативностью, ни мастерством. Зато их профессиональная неспособность к состраданию в очередной раз предстала во всей красе.

При встрече с корреспондентом руководители РУВД, с одной стороны, заверили, что дело будет взято под особый контроль, так как оно явно пахнет криминалом. Но с другой, пожали плечами: дескать, мы работаем по закону. А согласно ему, если нет трупа, нет и оснований предполагать худшее и действовать соответственно.

Что за парадокс?! Ведь не летающие тарелки, в самом деле, унесли человека! По прошествии столь долгого времени даже мысль о похищении уже не кажется правдоподобной. Отчего же тоненькая папка розыскного дела кочует с одного ведомственного стола на другой, а пропавшего, если называть вещи своими именами, никто по-настоящему не ищет? Кто и как вообще должен заниматься розыском таких лиц?

По закону розыскное дело на без вести пропавшего заводится милицией через трое суток после исчезновения. А поиски должны осуществлять сотрудники уголовного розыска, специализирующиеся по этой линии. Милицейские инструкции четко регламентируют оперативно-поисковые мероприятия, которые необходимо произвести - от осмотра жилья пострадавшего до отработки его окружения, связей, образа жизни и деятельности, в которых могут таиться причины происшедшего. И чем раньше все это будет проделано, тем больше шансов найти человека. Или преступников. Ибо за безвестными исчезновениями порой кроются латентные убийства.

В розыскных подразделениях ОВД края сегодня работают около 80 сотрудников. И показатели их работы примерно такие же, как и в других регионах России. В компетенции розыскников, помимо без вести пропавших, еще и преступники, скрывшиеся от следствия и суда; лица, утратившие связь с родственниками; установление личности неопознанных трупов. За семь месяцев этого года в крае разыскивалось около 2200 человек. Почти столько же, сколько и в прошлые годы. Из них без вести пропавших - больше половины. Их розыск оказался результативным более чем в 60 процентах случаев. И лишь пять процентов безвестных исчезновений на поверку оказались латентными убийствами. В остальном - это несчастные случаи или заурядная бытовуха. Уместно вспомнить рассказ Чехова «Шведская спичка», где следователи разрабатывают виртуозную теорию убийства мелкого чиновника, который в это время преспокойно бражничает у развеселой кумушки. Подобные факты и сегодня встречаются сплошь и рядом. А потому возникает инерция милицейского мышления: лучше выждать, авось, само рассосется. Но, увы, «рассасывается» не всегда.

В недавние годы сотрудники краевого УВД обнаружили в одном из райотделов Комсомольска-на-Амуре розыскное дело на пропавшего без вести 19-летнего парня. Он проходил главным свидетелем по убийству, совершенному тамошними «общаковцами». Как-то под вечер молодой человек сидел на лавочке возле дома. Из подкатившей иномарки выскочили четверо мордоворотов, запихали парня в салон и уехали. Больше пострадавшего никто не видел. Трупа тоже не обнаружили. Но уголовное дело не возбудили и искали пострадавшего в основном посредством служебной переписки. Работники крайУВД резонно назвали такой «розыск» укрытием тяжкого преступления и отправились к местному прокурору. Но тот наотрез отказался возбуждать дело по убийству, не усматривая в происшедшем достаточных к тому оснований. Потребовалось вмешательство краевой прокуратуры, чтобы закон наконец восторжествовал.

Сотрудники розыскного подразделения крайУВД рассказывают, что и ныне такие факты нередки. Районные прокуратуры в подобных случаях не спешат возбуждать уголовные дела, чтобы «не портить» статистическую отчетность. Милиции на местах лишние «висяки» тоже ни к чему. Механизм воздействия на любителей поиграть с цифирью сегодня мало изменился. Работники УВД края отслеживают розыскные дела с признаками криминала и ищут понимания и поддержки в краевой прокуратуре. Там вопросами розыскной деятельности ведает А.А. Макаров, в прошлом сам опытный следователь. Он-то обычно и расставляет все точки над «i».

И все же в розыскной работе бывают случаи, труднообъяснимые с точки зрения обычной логики. В одном из районов края в милицию обратились родители четырехлетней девочки, которая вышла во двор погулять и исчезла. Предполагая худшее, оперативники больше суток искали ее не покладая рук. Вдруг среди сотрудников ГОВД разнесся слух, что девочка находится за городом, на дачах. Сыщики попытались выяснить источник этой информации. Но ничего не вышло. Милиционеры указывали друг на друга, а встревоженные происшествием жители городка и вовсе утверждали, что об этом якобы... сообщило местное радио. Но на радио ни о чем подобном и понятия не имели. Проверять очевидную «дезу» казалось бессмысленным. И все-таки вечером сыщики отправились прочесать дачи. Оперативники заметили посреди темени одинокий огонек, зашли в домик и... увидели сидевшую на топчане малышку - живую и невредимую. Перед ней горела свеча. Впоследствии никаких следов насилия, сексуальных посягательств или одурманивающих средств у ребенка не обнаружили. А сама девочка рассказала неправдоподобную историю. Она будто бы, закрыв глаза, вышла со двора и... непонятным образом оказалась в дачном поселке. За 20 с лишним километров от дома! Где, кстати, раньше никогда не бывала, так как ее родители дачи не имели. Как она попала в домик и кто зажег свечу, девочка вообще ответить не могла. Все расспросы педагогов и психологов заканчивались слезами. Трудно подозревать малолетнего ребенка в столь упорной умышленной лжи. Десятки опрошенных свидетелей тоже не добавили ясности. Случай так и остался загадкой.

...А сын Людмилы Андреевны не найден до сих пор. После неспешного рассмотрения материалов прокуратурой административного округа наконец возбуждено уголовное дело. Вмешательство руководства УВД края понудило «неторопливых» сотрудников РУВД активизировать поиск. Хочется верить, что Сергей тоже найдется каким-нибудь чудесным образом - живой. Но надо смотреть правде в глаза: с каждым днем шансов на это становится все меньше.

Кирилл ПАРТЫКА.