"Купил Чубайс дальневосточных ученых или они не продаются?"

Любопытный эпизод довелось наблюдать, возвращаясь из командировки в Верхнебуреинский район. Моими соседями по купе была семья из поселка Чекунда: муж, жена и их пятилетний сын Саша. Саша ехал в Хабаровск впервые. Выйдя через подземный переход на площадь, мальчишка замер. Широко распахнутыми глазами смотрел он... на стаю голубей у памятника Ерофею Хабарову. А потом во весь голос закричал: «Папа, смотри, сколько рябчиков!».

Вокруг засмеялись. Мальчик, поняв, что сказал что-то не то, вопросительно посмотрел на отца: «Так это и есть чайки? А где же тогда море?».

- Подожди, сынок, - потрепал его по плечу отец. - Года через два ты увидишь море и чаек из окна собственного дома.

Видимо, Саше и впрямь доведется жить на берегу «рукотворного моря». В 2003 году с пуском двух первых агрегатов Бурейской ГЭС начнется заполнение водохранилища, общая площадь которого составит 740 квадратных километров. Большая часть его придется на Верхнебуреинский район. В некоторых местах ширина его разлива достигнет пяти километров. В зону затопления попадут поселок Чекунда, а также железнодорожные разъезды Адникан и Дубликан, в которых проживают в общей сложности около 750 человек.

Валентин Распутин в своем романе «Прощание с Матерой» описал, какую «психологическую ломку» испытывают люди, привычный уклад жизни которых нарушается «техногенным потопом». Вот и в Верхнебуреинском районе с заполнением водохранилища связывают ожидание перемен к худшему. Жители поселка Аланап, к примеру, прислали в редакцию такое коллективное письмо: «Вся деревня сидит на чемоданах и гадает: станем ли заложниками РАО ЕЭС? Населенный пункт находится в бассейне трех горных рек, в летний и весенний период здесь высокие паводки. В Аланапе много пахотных земель, сенокосы, 500 голов скота... Есть школа, в которую ходят около ста детей. Неужели все пойдет под воду? Ведь опыт Зейской ГЭС показал, что вешкам, которыми гидрологи обозначают пределы поднятия уровня, верить нельзя. Не слушается вода этих вешек».

Гидростроители убеждают, что поселку Аланап затопление не грозит. Но настроения недоверия витают в Верхнебуреинском районе повсеместно из-за отсутствия полной информации.

В зону затопления водохранилища, к примеру, попадут кладбища. Как быть, если родственники хотят перенести останки? Что делать, если родные живут в других регионах и ничего не знают о перспективе затопления? Ведь до сих пор в Верхнебуреинском районе объявляются потомки людей, репрессированных в сталинские времена, ведут поиски. Приезжают немцы, японцы, корейцы...

Ситуация усугубляется тем, что в зону затопления попадают отличные охотничьи угодья. Это только на первый взгляд кажется: есть, где разгуляться с ружьем в верхнебуреинской тайге. На самом деле угодья жестко поделены.

В общий клубок «нехороших перспектив» вливают свой «стон» и экологи - сотрудники заповедника «Буреинский». Уже сегодня они прогнозируют «ярко выраженные негативные последствия для ихтиофауны и копытных». По мнению районных специалистов, из-за мутности воды и снижения в ней кислорода переведутся таймень, линок, хариус. Их место займет так называемая «сорная рыба» - щуки да караси. А на косуль, лосей и изюбрей станет охотиться так же просто, как в свое время индейцам на бизонов. Вот как объясняют свою точку зрения научные сотрудники заповедника А. Блюммер и Л. Триликаускас:

- Стихотворение Некрасова «Дед Мазай и зайцы» помните? А теперь представьте на месте зайцев косуль. Их сезонные пути миграций не случайно приурочены к долинам рек. А теперь все уйдет под воду. Теснимые водой животные станут мигрировать вверх по долине реки Буреи. В районе Усть-Ургала неизбежно образуется зона их повышенной численности и миграционной активности.

Не каждый охотник знает, где сидит фазан. Но каждый охотник знает: копытные предпочитают кочевать вдоль распадков. И если вместо десятка распадков останутся два - три, подкараулить добычу не составит труда. Приедет на джипе современный Дед Мазай... Карабин у него с оптикой.

- Плотность копытных, конечно, будет не такой, чтобы устраивать бойни, - говорит заместитель начальника краевого департамента природных ресурсов и ресурсодобывающей промышленности Виктор Крюков. - Лоси и косули все-таки не коровы. Но урон может быть нанесен копытным значительный.

И все-таки главную проблему сотрудники заповедника «Буреинский» обозначают так: «Никто до сих пор не сказал определенно, будет ли ложе водохранилища очищаться от леса? Затопленный лес - это концентрация органических соединений в воде: фенолы, нитраты, азот... Впервые, наверное, сложилась в крае такая ситуация, когда лес рубить надо, но рубить не хотят».

Четыре цирка потонут в Бурее?

Есть в лесной науке такие понятия, как лесосводка и лесоочистка. Лесосводка подразумевает под собой рубку деловой древесины, а лесоочистка - сведение «на нет» прочей древесной мелочи вплоть до кустарников...

А в строительной науке есть понятие СанПинов - санитарных правил и норм. Эти самые правила диктуют, что ложе водохранилища должно быть подготовлено к заполнению водой, то есть очищено от леса.

Сегодня институт «Дальлеспроект» ломает голову над тем, что же делать со всеми этими елками- палками. Площадь водохранилища, покрытая древесно-кустарниковой растительностью, составляет 29 тысяч гектаров. Товарной древесины в ложе и по его склонам наберется около двух миллионов кубометров. Утопить эти миллионы как-то уж очень не по-хозяйски. А рубить - дело убыточное.

- Проблема в том, что стоимость работ по лесоочистке чрезвычайно высока, - объясняет начальник управления строительства краевой администрации Анатолий Бойко. - В ценах 1991 года она была определена в 361 миллион рублей. Теперь эта сумма эквивалентна нескольким миллиардам и соизмерима со стоимостью строительства плотины Бурейской ГЭС или же с объемом строительных работ, выполняемым бюджетом края. На эти деньги можно построить четыре цирка, школы, больницы...

Ложе водохранилища проходит по труднодоступной для техники местности. Некоторые склоны каньона имеют уклон в 35 градусов. Как «снимать» оттуда лес? Вертолетами, как в Малайзии? Как вывозить? Нет дорог, нижних и верхних складов, цехов по лесообработке... И значит, все это надо построить.

Но убытки от лесосводки были бы колоссальными в любом случае. Даже северные корейцы, которые рвутся в буреинскую тайгу, прикинули: невыгодное дело. Чтобы заинтересовать в лесосводке, надо подрядчикам еще и приплачивать. И все-таки, как практик, Анатолий Бойко считает, что лес в ложе рубить надо: «Чтобы не было издевательства над природой».

В «Дальлеспроекте» сегодня определяют оптимальные варианты: на каком отрезке водохранилища нужна полная лесосводка, на каком - частичная, а где все-таки придется пустить все под воду. Но проект проектом, а примет ли его цифры заказчик - РАО ЕЭС в лице дирекции Бурейской ГЭС, еще неизвестно. В кругах строителей-практиков и проектировщиков ходит упорная версия, что под проект дадут крохи, и топить лес все-таки придется. Потому что на этот случай уже «подкорректированы» ТУ - технические условия, при которых обеспечивается стандарт качества воды в водохранилище. Когда все уперлось в возможности федерального бюджета, посмотрел Чубайс на цифры и схватился за голову. И, скорее всего, просто заплатил ученым, чтобы разработали новые техусловия, по которым можно было бы обойтись без лесосводки. По принципу: «После нас хоть потоп»...

Эти подозрения, на взгляд скептиков, даже имеют под собой основания. Дирекция Бурейской ГЭС где? В Амурской области. И там, где рубильник, о лесосводке позаботились. Такое ощущение, что китайцы выстригли лес на территории затопления чуть ли не ножницами. А там, где рубильника нет, всегда остаются проблемы.

Проблемы как бы даже наметились. В Амурской области отселили из мест затопления народ. Переустроили поселки в районе нижнего бьефа ГЭС. Сделали санитарную очистку на месте поселка Чеугда. Перенесли захоронения. А когда чиновники администрации Хабаровского края поинтересовались, когда деньги на переселение и лесосводку получит Верхнебуреинский район, им пояснили, что путать карманы не надо.

- Плотина - собственность РАО ЕЭС, а водохранилище - собственность федеральная. Просите деньги у федерального бюджета, тем более, они предусмотрены.

Легко сказать, просите. Судьба таких колоссальных цифр решается на уровне премьера М. Касьянова. Причем для начала Министерство природных ресурсов совместно с дирекцией Бурейской ГЭС должно подать бюджетную заявку, чтобы строка в бюджете появилась. Благодаря депутату Е. Галичанину она появилась...

Подвижки какие-то, конечно, есть... Хотя бы проект лесосводки дирекция Бурейской ГЭС заказала. А вот проектированием переноса поселка Чекунда еще никто не занимался. Это станет возможным только тогда, когда будет создана исполнительная дирекция при управлении строительства Хабаровского края, которая и займется организацией всего комплекса работ.

Пока же никакие вопросы не решаются. В поселке Чекунда лишь собрали сход граждан, чтобы успокоить. Одни желают переехать в другие поселки и города, другие намерены остаться и требуют, чтоб их дома перенесли подальше от водохранилища.

Районный архитектор Юрий Барашков говорит, что оптимальным было бы выдать всем желающим именные жилищные сертификаты. Но для кого-то придется строить новое жилье, кому-то компенсировать ущерб...

- Приходил, к примеру, ко мне недавно фермер с Адникана. У него там хозяйство, дом, пашня, сенокосы... У нас и без «всемирного потопа» фермерам сложно встать на ноги. И, конечно, следовало бы решать вопросы компенсации для таких людей, не затягивая.

Генеральный директор АОЗТ «Фауна» Василий Тарасенко тоже обеспокоен «туманностью» перспектив: «Мы потеряем большую площадь охотугодий, под воду уйдут 22 охотничьи избушки, охотбаза на реке Мельгин, которую строили в расчете на иностранных туристов... Поинтересовался вопросом компенсаций у представителей АО «Бурейская ГЭС» - велели заказывать экспертизу в НИИ охотничьего хозяйства. Выходит, мы терпим убытки, но еще и доказать это должны... за свой счет».

Мы себе не враги

Ученых очень обижает клеймо «карманных». Потому что над новыми техусловиями работал не какой-нибудь НИИ имени Чубайса, а Институт водных и экологических проблем ДВО РАН. Заведующий лабораторией гидроэкологии, кандидат биологических наук Сергей Сиротский, возглавивший работу над проектом по прогнозированию качества воды в будущем водохранилище, к примеру, сам уроженец Чегдомына.

- Могу ли я «согласовать» для своих земляков экологическую катастрофу? Мне же этим людям потом в глаза смотреть! К тому же, наш отчет проверяли несколько академических институтов, вплоть до Дальневосточного НИИ комплексного использования и охраны водных ресурсов. Не говоря уж о таких структурах, как «Амуррыбвод», Амурское бассейновое управление, краевой и региональный департаменты по природным ресурсам...

На самом деле ученые сделали свой труд «кристально-прозрачным», как саму воду Буреи. Они подготовили несколько прогнозов заполнения водохранилища. Самый «дурной» вариант, по словам С. Сиротского, - без всякой лесосводки, разом затопить всю органику. Но даже в этом случае прогноз качества воды немногим отличался от других вариантов - поэтапного заполнения с лесосводкой и лесоочисткой. Объясняется это тем, что вода Буреи и ее притоков относится ко второму классу чистоты - «экологически чистые воды». Ни шахтные, ни хозяйственно-бытовые сбросы до сих пор существенно на «кристальность» Буреи не влияли. А в водохранилище в первые годы его заполнения запланирован такой высокий коэффициент водообмена (30 раз в год), что органика будет смываться почти бесследно. Только на восьмой год коэффициент заполнения будет снижен до цифры 2,3.

- Для ясности можно использовать такой пример, - говорит С. Сиротский. - Возьмем чистый спирт. Если мы добавим к нему семь процентов воды, качество его существенно изменится? То же самое и с водой Буреи. Основной процент органики (96%) в воду «выбрасывает вовсе» не лес, на чем пытаются акцентировать внимание общественности дилетанты, а гумус почвы, лесная подстилка, торфяники.

Мы, напротив, в своих исследованиях исходили из того, как бы не нанести природе больший вред. Представьте себе, что будет, если загнать в ложе водохранилища гусеничную технику, КАМАЗы... Перепахать всю почву вдоль и поперек, а потом затопить. В этом случае процент органики и прочих загрязняющих веществ, вроде тяжелых металлов, как раз повысится.

Ученые вовсе не призывают «топить» наше лесное богатство. Взять его - наша задача. Но взять экономично. К примеру, мы предложили проектировщикам использовать гидрологические особенности водохранилища: срубить все, что можно, на корню и дождаться поднятия воды в ложе. Когда лес всплывет, его можно будет улавливать с берегов. Такой вариант институту «Дальлеспроект» предложен.

Свой вывод о том, что «существенных изменений в гидрохимическом составе воды водохранилища, по сравнению с природным фоном, отмечаться не будет», ученые намерены подтвердить на деле. С начала 2002 года Дальневосточный институт водных и экологических проблем совместно с «Ленгидропроектом» (проектировавшим строительство Бурейской ГЭС) начнет вести социально-экологический мониторинг зоны влияния водохранилища на сферы его жизнедеятельности: ихтиофауну, климат, биологический и химический режим и т.д. Кроме этого ученые работают над проектом закона «Об экологическом мониторинге Хабаровского края». Все предложения по сохранению природы принимаются...

Даешь резервацию!

В предложениях недостатка нет. «Амуррыбвод», к примеру, в будущем намерен попробовать развести в Бурейском водохранилище байкальского омуля и пелядь. В Зейском водохранилище эта рыба смогла акклиматизироваться. Глядишь, приживется и у нас!

Директор заповедника «Буреинский», кандидат биологических наук А. Думикян, пытается «пробить» в административных кругах идею создания в Хабаровском крае биосферного резервата - единой сети охраняемых территорий.

Что бы сегодня ни говорилось в защиту водохранилища, у ученых есть все основания считать, что люди не смогут преодолеть искушения использовать замешательство зверей на «нескончаемое половодье». Будет затоплена часть Дубликанского заказника. Чтобы не дать разгуляться «мазаям», А. Думикян считает логичным создать для мигрирующих зверей «экологические коридоры». Один из таких «коридоров», по его мнению, мог бы соединить между собой Буреинский и Хинганский заповедники.

Администрация Верхнебуреинского района уже одобрила создание Нижнемельгинского заказника в пойме притока Буреи - реки Нижний Мельгин. В настоящее время дискутируется вопрос об Усть-Ургальском заказнике. Но сторонников у ученых гораздо меньше, чем противников.

Такова уж специфика Верхнебуреинского района, что охотник там «сидит на охотнике и охотником погоняет». Территория, которую сотрудники заповедника агитируют «оформить» в Усть-Ургальский заказник, сегодня отдана в пользование эвенкам - родоплеменной общине «Шахтинская».

- Не может же весь Верхнебуреинский район стать заповедником, - заметил по этому поводу Василий Тарасенко.

Однако экологи сходятся во мнении: заполнение водохранилища по крайней мере потребует наведения жесткого порядка в охотпользовании и в рубках леса. А с этим в районе дела как раз обстоят неблагополучно.

Ирина МАШНОВА.