Гражданин «Катастрофа» решил бороться против «общака»

Предприниматель из Некрасовки Виктор М. попал в очередную историю. Лет семь назад этот человек, имеющий прозвище «Катастрофа», уже был героем публикации в нашей газете - «Я не умер. Я в тюрьме». Фабула была в том, что теплым летним днем Виктор вознамерился перекусить, сидя в машине. Достал нож и стал намазывать им паштет на кусок батона.

В этот момент и подошел к нему инспектор патрульно-постовой службы. Попросил выйти из машины, процитировал Уголовный кодекс, холодное оружие изъял без протокола, сел в машину и укатил.

Другой бы на месте Виктора М. перекрестился, что так легко отделался. А он устроил гонки с преследованием по Хабаровску. В конце концов догнал машину ППС и был в назидание препровожден в отделение, а потом и в СИЗО. В изоляторе Виктор М. немедля объявил голодовку протеста. И его дело до суда довели как можно скорее. Только, чтоб избавиться от лишней головной боли. Катастрофа, а не человек!

Наверное, если бы в Некрасовском отделении милиции знали эту историю, то серьезнее отнеслись бы к визитам и жалобам Виктора М. Но кадровый состав меняется в отделении год от года, а начальник Евгений Сотников приезжает на работу в Некрасовку из Князе-Волконского. Где уж «новеньким» было знать про особенности характера Виктора!

Список для Зорро

В журнале происшествий ЧП, случившееся с Виктором в ночь с 27 на 28 октября прошлого года, никак не обозначено. Хотя от места происшествия до отделения милиции - чуть больше десятка метров. Остается только рассказ пострадавшего...

- 26 октября я вернулся в Некрасовку последним автобусом. И так как холостякую, зашел в кафе «Карина», чтобы перекусить. Пельмени взял, пиво... В кафе сидел Василий О. с друзьями, попросил их угостить. По неофициальным данным, Вася О. слывет в Некрасовке ответственным за порядок. Потому я не отказал. Мало ли... Вдруг обратиться за помощью придется... Когда рассчитывался, они заметили, что деньги у меня есть. Еще пошутили: не жгут ли ляжку? Когда уходил, предложили завтра встретиться в «Карине».

На следующий день вечером пришел в «Карину». Вася был там. Я ему пива предложил, но он отказался. Мол, настроения нет. Встал и ушел. Потом вернулся. За ним в кафе нагрянули «торпеды» местного «общака». Я проглотил последние пельмени и поднялся, чтобы уходить. «Торпеды» потянулись к выходу. Я открыл дверь на улицу, сделал шаг... Меня ударили чем-то по голове...

Пинали ногами: в лицо, живот, в сердце. Я только кричал. Ведь их было человек десять. Карманы вытряхнули, куртку порвали. Забрали деньги - тысячу двести рублей, документы, орден, газовый зарегистрированный пистолет.

На этом дело не кончилось. Когда Виктор шел домой, его догнали и опять били.

- Почему Виктор М. пошел домой, а не в милицию? - первый вопрос, который возникает по ходу повествования.

- Еще когда меня избили возле кафе, Василий О. вышел на шум, сказал, что разберется сам. «Столик поставишь и двести рублей заплатишь. Но учти: если к ментам пойдешь, за тебя колготиться не буду».

Уже на следующий день к Виктору пожаловали гости. Продемонстрировали похищенные документы и орден (память об отце), но потребовали выкуп - две тысячи рублей. Тогда уж Виктор М. взъярился, стал кричать, что договор был на меньшее и без того поживились неплохо, что напишет заявление в милицию. Парни повернулись и ушли. Виктор написал заявление.

Удивительное дело, но в милиции ему посоветовали обратиться... к Василию О. К заявлению отнеслись внимательнее после того, как стало известно, что в числе краденого был газовый пистолет. Токарю хватает двадцати минут для переделки его в боевой «ствол». Такое дело на тормозах не спустишь! Два дня - и следователь Роман Комогорцев вернул Виктору М. украденные документы и орден.

Пыталась выяснить: как к следователю попали документы Виктора?

- Не знаю... Не помню, - было ответом.

Оперуполномоченный уголовного розыска Михаил Цилик оказался чуть более разговорчивым. Он показал альбом, в котором собраны фотографии всех жителей Некрасовки, которые хоть раз попадали в поле зрения милиции. «Общак» - в полном составе. Те, кто был в тот вечер в «Карине», безусловно, тоже. Но дело зашло в тупик, потому что Виктор никого не опознал.

- Пинали меня в голову, как было рассмотреть! Сколько денег на гипноз уже истратил, не могу вспомнить лиц, - сокрушается пострадавший. - Но неужто без опознания нельзя обойтись? Было ведь столько свидетелей...

Наверное, и в самом деле задачка для «оперов» не из легких... Неясно только: раз доказательств нет, зачем следователь выдал Виктору М. список... то ли подозреваемых, то ли просто подозрительных лиц. Фамилии, адреса, клички... «Мел», «Якудза», «Богуш»... Кто будет виноват, если потерпевший возомнит себя в роли Зорро?

Кто есть кто?

Время от времени Виктор М. еще заглядывает в милицию, чтобы услышать стандартное: «Следствие идет». А куда идет и идет ли - неясно. В этой истории вообще сплошные «белые пятна»: кто подозреваемый, кто свидетель, кто сценарист и главный кукловод?

Очень любопытная личность - Василий О. Работает охранником на птицефабрике. Зарплата - символическая, так как от самой фабрики, считай, ничего уже не осталось. А живет Василий - не бедствует.

Завсегдатай кафе «Карина». Что ни вечер - «культурно отдыхает», по словам официанток. То есть не напивается, не дебоширит. Кто бы ни зашел - жмут ему руку, угощают. За какие заслуги почет и уважение?

С «торпедами» из «общака» тоже накоротке. То ли и впрямь ответственный за порядок в криминальной структуре, то ли что-то похоже на роль по связям с общественностью... Это ведь другой параллельный мир, не всякий в него посвящен.

Во всяком случае, именно Василий О. предложил Виктору М. помощь и назначил цену - «столик в кафе и 200 рублей». Да и до избиения Виктора не раз, по его словам, предлагал тому свою поддержку: «Плати, Витек, пять тысяч - и флаг мы тебе дадим!»

Кто эти «мы»? «Общак»? Так, может, за ограблением и избиением предпринимателя стоит обычный рэкет? Не платишь - пожалеешь.

Однако в милиции так не считают. Говорят, что к «общаку» Василий О. не имеет никакого отношения. Общаться, может, и общается, но не настолько, чтобы кормиться из криминального котла. Вот и инспектор по делам несовершеннолетних, майор Людмила Сидорская тоже не верит в метаморфозы: «Двадцать лет назад он был у нас членом оперативного комсомольского отряда. Ходил со мной по подвалам, обкуренных мальчишек вытаскивать помогал».

Людмила Сидорская проработала в милиции 22 года. Считай, всех «общаковских» «торпед» знает в лицо. Столько сил на них в свое время потратила, пытаясь наставить на путь истинный! Говорят даже, что в неписаном уставе местного «общака» квартира майора - на особом положении. Хитрые правила игры в Робин Гудов! Бедных не грабят, потому что у бедных ничего нет. Майор особых благ за свою жизнь так и не нажила. Однако осенью и ее квартиру пытались обокрасть.

- Я наших «якудза» предупредила, что они будут первыми, по чьему следу пойдут опера.

Вряд ли майор всерьез верит, что ее квартира - дело рук «общака». Скорее, дала наказ для принятия мер: не воруй там, где могут больно ударить по рукам.

«У Мануилова не принимают»

Еще ни один день в Некрасовке не обошелся без краж. «Одно - два происшествия в день - это минимум, - дали мне расклад в милиции. - Все амнистированные в пригороде оседают. К тому же раньше здесь спецкомендатура была».

Все ли обращаются в милицию, статистики нет. Известно только, что некоторые с подачей заявлений не спешат. «Вот у гражданина машину угнали, - показывает заявление опер-уполномоченный уголовного розыска Михаил Цилик. - Четыре дня тянул с заявлением. Чего выжидал?»

Пытаются ли пострадавшие искать помощи у «общака» - тоже вопрос без ответа. В прошлом году наша газета писала о практике общественных приемных «общака» в Комсомольске-на-Амуре. Приходишь со своей бедой, платишь процент от стоимости украденного - пропажу возвращают. Поговаривают, что комсомольские «авторитеты» настоятельно рекомендовали распространить сей опыт. И что глава некрасовского «общака» Д. Толстых за внедрение «передового опыта» получил из рук самого Джема ценный подарок.

- Приемные? - удивились в милиции. - А что это такое? Нет, ничего такого у нас не наблюдается.

Может, из окон отделения и не наблюдается. А вот в доме, где живет Василий О., народ очень даже наблюдательный. Назвали квартиру пенсионера Н. «Купили» старика «общаковцы» просто: накормят, пол помоют, денег подбросят. Во время одного из рейдов из квартиры Н. вывели около 30 некрасовских «торпед». Краденого обнаружено не было. А гости заявили, что собрались обсудить организацию предстоящего футбольного матча. Клубы по интересам не запрещены.

- Другая приемная находилась на квартире Андрея Мануилова, - поведали некрасовские знатоки. - Но туда не ходите, закрыта в связи с его арестом. Лучше пойдите вечером в «Карину». Но надо по рекомендации идти. Так просто никто с вами говорить не будет.

- А кого спросить в «Карине»?

Мужики оглядываются на окна квартиры Василия О. и пожимают плечами. Мол, чего приходила, если не знаешь...

Эпилог

Случай с Виктором М., конечно же, частный. И дело даже не в том, что наш герой удостоен прозвища «Катастрофа». В подобную катастрофу может угодить любой. Быть ограбленным, избитым, поставленным «на счетчик», обложенным данью. И место действия может быть другим - Красная Речка, Комсомольск, Николаевка... В любом населенном пункте нашей необъятной родины найдутся свой «авторитет», свои «торпеды» и свой Василий О. Нужный человек - сталкер в параллельный мир. Где одной рукой грабят, другой отдают.

Такое положение вещей уже становится обыденным. Общественные приемные «общака» - своеобразная легализация деятельности организованной преступности. И по сути милиция, которая не может ничего этому противопоставить, расписалась в своем бессилии. При таком раскладе доживем, наверное, и до поры, когда в общественных приемных «общака» появятся очереди...

Виктор же из происшествия вынес один вывод: ни на милицию, ни на «общак» рассчитывать не стоит... Потому занялся общественной деятельностью: ищет пострадавших от «общака», предлагает организовать нечто вроде народного ополчения по борьбе с криминалом. Поддержали его многие, но на первое организационное собрание не пришел никто...

Ирина МАШНОВА.