Рыбаки плохие или сети дырявые?

На коллегии при главе администрации Хабаровского края рассматривалась проблема рыбной отрасли нашего края. На ней выступал президент ассоциации рыбопромышленников Хабаровского края, генеральный директор НПФ «Амур-Тинар» Владимир КРАСНОЯРОВ. Наш корреспондент взял у него интервью.

- Владимир Николаевич, рыбная отрасль России находится в затяжном кризисе. В чем, на ваш взгляд, причина?

- Это действительно так. За десять лет рыночных реформ отрасли нанесены трудновосполнимые потери. Практически разрушены механизм эффективного взаимодействия и координации его различных структур и, главным образом, традиционно существующая связка рыбаков с рыбопереработчиками на берегу.

Неоправданно высокие налоги, НДС, таможенные пошлины, постоянно меняющиеся правила взаимоотношений рыбака с государством поставили эту важнейшую отрасль производства в положение пасынка российской экономики.

В России стало правилом все беды списывать на рыночную экономику, ностальгировать по прошедшим временам. Я глубоко убежден, что причина не в этом, а в грубейшем нарушении основополагающих принципов рыночной экономики. Мы строим её не рыночными методами. О чем можно говорить, когда некогда великая морская держава сегодня не имеет даже закона о рыболовстве, государственной стратегии развития рыбной отрасли.

Во всем мире затраты на производство рыбной продукции не менее чем на 30 процентов превышают ее рыночную стоимость. Разницу покрывает государство, чем и обеспечивается необходимый уровень рентабельности предприятий. К примеру, Япония дотирует каждую тонну выловленной рыбы 400 долларами США, а наше государство - в среднем семью копейками.

- На предприятиях, входящих в вашу ассоциацию, реанимируется советская модель хозяйствования в рыбной отрасли, когда в планово-централизованном порядке были объединены промысловики и рыбопереработчики. Что это, движение по кругу?

- Я бы назвал это движением по спирали, когда, как результат диалектического развития, на каждом следующем витке появляется что-то новое, качественно отличное от предыдущего этапа, более совершенное, адаптированное к новым реалиям действительности.

В советское время связка промысловиков и береговых рыбопереработчиков была довольно неплохо отлажена, однако назвать ее экономически эффективной можно только с оговорками. Один пример. На рейде рыбозавода в очереди на сдачу стоят сейнеры, груженные рыбой. Стоят день, два. Рыбу на берег не принимают: ее уже достаточно или произошел сбой производственного цикла на рыбозаводе. А рыба - продукт скоропортящийся. Что делают рыбаки? Они ее выбрасывают за борт и идут вновь в район лова. Тогда мы еще верили в нескончаемое ресурсное богатство морей и океанов, когда можно было из них черпать столько рыбы и морепродуктов, сколько сможешь. Рыбаку было без разницы, что будет с его продукцией, главное - поймать больше рыбы. Не было дела до интересов рыбака и рыбопереработчикам, которые знали, что сырье у них будет, рыбак никуда не денется, доставит им улов.

В начале 90-х годов эта модель хозяйствования в рыбной отрасли в процессе приватизации была практически развалена. Рыночная экономика с российской спецификой развела по разные стороны рыбаков и береговой рыбоперерабатывающий комплекс.

Восстановить сегодня прошлое равносильно опровергнуть утверждение, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

- Что нового вносят ваши предприятия в старую модель хозяйствования?

- Взята только схема, содержание совсем другое. При нынешней ситуации в стране создавать рыбоперерабатывающий комплекс на берегу в расчете, что промысловик со стороны будет обеспечивать его сырьем, - полная утопия. При разнице цен на сырье на внешнем и внутреннем рынке, которая существует сегодня, даже самый преданный патриот страны будет все равно работать, сообразуясь с экономической целесообразностью. А она такова, что рыбу выгоднее продать главным образом за рубежом, получить расчет сразу и приобрести за эти деньги по ценам, зачастую дешевле, чем в России, все необходимое для последующего промысла. Остановить подобную пагубную практику может только государство, а поскольку оно ничего не делает, то надо искать другие модели сотрудничества рыбаков и рыбопереработчиков. Мы ее нашли: у каждого нашего предприятия должны быть и промысловые суда, и береговые перерабатывающие мощности. При такой модели производственная деятельность предприятия обретает гибкость и высокую управляемость. А в итоге - меньше простоев и пустых рейсов, экономится топливо, снижаются энергозатраты, регулируются поставки сырья и выход продукции, обеспечиваются ритмичность и стабильность работы предприятия. А как итог - хорошие заработки для всех.

- Владимир Николаевич, в уставе ассоциации рыбопромышленников Хабаровского края есть необычное положение: «участие в научно обоснованном подходе к освоению ресурсов и умножению продуктивности сырьевых ресурсов». Что это означает?

- Все очень просто. Одним из первых наших предприятий была научно-производственная фирма «Амур-Тинар». В числе учредителей было Хабаровское отделение ТИНРО. Это был один из первых экспериментов в рыбной отрасли по соединению интересов науки и производства. На практике это выглядело так: рыбаки работали по квотам на вылов водно-биологических ресурсов, выделяемых науке в научно-исследовательских и контрольных ловах. Такие квоты наука получала всегда. В советский период пойманную в научных целях рыбу после эксперимента выбрасывали за борт. Мы же предложили науке утилизировать ее «отходы», т.е. перерабатывать. На этом стали зарабатывать деньги, которые шли на расширение научных исследований. Когда есть финансовые средства на научные исследования, можно много сделать для производства. Опять же пример. В начале 90-х годов ученые на свои скудные средства бюджетного финансирования разведали для рыбаков Хабаровского края районы промысла краба, позволяющие им в год ловить по 100 тонн. С помощью наших совместных программ объемы промысла краба сейчас составляют порядка 5000 тонн.

- Давайте возвратимся к вопросу о работе ваших предприятий, в частности предприятия «Оризон».

- «Оризон» имеет хороший опыт работы. Начинали пять лет назад с небольшого деревянного строения, в котором замораживали конечности краба. Сегодня это маленький завод, оснащенный современным оборудованием. Выпускает прекрасные по качеству крабовые консервы, которые идут на экспорт в Японию. Вы представляете, какого качества должна быть готовая продукция, чтобы быть востребованной на этом специфическом рынке. При круглогодичной загруженности сырьем завод может выпускать до миллиона банок крабовых консервов. За прошлый год «Оризон», расположенный в поселке Аян, заплатил налогов 5,7 миллиона рублей, в том числе в краевой и местный бюджеты 1,3 миллиона рублей. В поселке Чумикан есть наше предприятие «Сонико-Чумикан», которое тоже работает эффективно. Оно внесло в бюджеты всех уровней в прошлом году в виде налогов 2,5 миллиона рублей.

Весной этого года начнет работать еще одно предприятие - «Вега», которое расположено в Охотском районе на месте когда-то существовавшего Островного рыбозавода. Начнется работа с вылова и переработки крабов, что позволит нам в срок рассчитаться за кредиты, а затем заняться выпуском продукции из сельди. Планируем из отходов производить рыбную муку и рыбий жир. Маленькая деталь к вопросу о российских законах: предприятие еще строится, а налогов уже заплатили более 3,5 миллиона рублей.

А в планах на будущее - открытие рыбоперерабатывающих предприятий в низовьях Амура и на побережье Татарского пролива.

- Владимир Николаевич, на коллегии вы говорили о последних нововведениях. Я имею в виду введение платы за биологические ресурсы и новую систему квотирования.

- Как я уже говорил, во всем мире наша отрасль дотационная, в России же от рыбаков требуют пополнения бюджета. Введенная плата за биологические ресурсы и механизм реализации квот через аукционы окончательно добьет рыбную отрасль страны. Обидно, что это произойдет в то время, когда в отрасли начались подвижки к оздоровлению. Не надо быть великим стратегом, чтобы предсказать последствия этих новаций. Для мелких предприятий, не имеющих достаточного количества оборотных средств, это будет в недалекой перспективе означать финансовый крах. Средние и крупные предприятия из-за нехватки свободных средств обратятся за кредитами за рубеж. В свою очередь, они обязаны будут отдавать большую часть добытого сырья по заниженным ценам кредиторам. От такой политики еще быстрее будет развиваться рыбоперерабатывающий комплекс на чужом берегу.

Платное распределение квот на аукционах - это заведомо проигранные аукционы иностранцам. Я убежден, что пройдет какое-то время, и эти новации будут отменены как неудавшийся очередной эксперимент. Вопрос в другом: кто будет возмещать потери, которые понесет рыбная отрасль?

- В последнее время в центральной и дальневосточной прессе все чаще появляются материалы, подвергающие острой критике работу Государственного комитета по рыболовству. Будто комитет виноват во всех бедах отрасли. Так ли это на самом деле?

- В такой огромной и рыбной стране, как Россия, нет закона по рыболовству. Кто его должен принимать? Конечно, власть. Комитет подчиняется власти, правительству. И все его сотрудники находятся на государственной службе. И хоть нет закона, они работают под прямым началом правительства. Видимо, кому-то выгодно не иметь закона по рыболовству. И комитет здесь ни при чем. Как и Совет Федерации, отклонивший закон, который был представлен. За последние несколько лет происходит частая смена руководства и ломка всей структуры комитета. Причем нередко в самые неподходящие моменты: когда появляются положительные тенденции и в работе отрасли намечаются элементы стабильности. Комитет строит свою работу в полном соответствии с установками и указаниями правительства, с национальной политикой России. Тем не менее, кому-то эта нестабильность в отрасли выгодна. Кому? Об этом никто сказать не хочет: ни правительство, ни президент, провозгласивший диктатуру закона.

- Скажите, насколько волнует рыбаков добыча нефти на шельфе Сахалина?

- Не только рыбаки, но и все жители Дальнего Востока должны не допустить сброса в море токсичных отходов при бурении скважин на шельфе Сахалина в неочищенном виде. Этого нельзя допустить, потому что это значило бы заведомо обречь живущих здесь людей на создание такой экологической атмосферы, при которой нормальное существование человека и всего живого будет проблематично или невозможно вообще ввиду сильнейшего антропогенного воздействия не только на человека, как уникального индивидуума, но и на всю живую природу.

В Северном море из-за добычи нефти промысел рыбы почти не ведется. Отравили Амур, а если еще отравим побережье, кому будет нужна эта территория, разве что только нашим соседям.

Виктор СМОЛЯК.