"Хроника одного объявленного убийства"

Предсмертную записку Елена Филиппова написала 16 мая, за полтора месяца до своей смерти. «Мама, береги детей. Малыши, я вас очень люблю. Сынок, помни, что мама хотела, чтобы ты учился и стал Человеком. Доченька, держись за брата. Будьте всегда вместе».

Когда она писала, над ее головой раскачивалась петля, приготовленная для нее Михаилом Москаленко - отцом двух ее детей: Миши и Галинки. Она не могла не написать этой записки, потому что понимала: так или иначе, ей все равно предназначено умереть. Ее мучитель держал для устрашения наготове банку с уксусной кислотой, тело ныло от побоев.

Москаленко, между тем, говорил, что любит ее безумно, но раз она не разделяет его любви, выход он видит только один - вместе уйти из жизни. Для убедительности даже гарантийное письмо показал: «Я решил это сам, ради моей любви к Аленке». И как «джентльмен», стало быть, уступил ей ... дорогу к петле?

Судьба тогда оказалась к ней милостива. Ей удалось вырваться и убежать. И в суде Индустриального района Хабаровска на М. Москаленко было заведено уголовное дело. Но под него уже подоспела «победная» амнистия. Не будь ее - Елена осталась бы жива.

Мнимый больной в мнимом состоянии аффекта

Убийство в МНТК «Микрохирургия глаза» всполошило весь Краснофлотский район. Сарафанная молва в тот же день - 1 июля разнесла весть, что какой-то маньяк под видом прооперированного больного, заклеив глаз пластырем, проник в больничный корпус и зарезал медицинскую сестру. Маньяком этим был Москаленко.

...Судьба свела их в Комсомольске-на-Амуре, где 18-летняя Елена оканчивала медицинское училище, а Михаил отбывал срок на «химии». Для таких людей, как Елена, есть только одно подходящее сравнение - «тургеневская девушка». Она искренне верила, что плохих людей нет - есть обстоятельства, которые коверкают им жизнь. И если окружить человека любовью, он сможет измениться. Потому что «человек по природе своей добр» - классический подход писателей-гуманистов.

Десять лет потребовались Елене, чтобы понять: М. Москаленко ей не переменить.

Ей отвечали любовью все, кого сталкивала с ней жизнь. В «Микрохирургии глаза» в медицинской сестричке не чаяли души и больные, и персонал. Свои беды она прятала: неизменно была весела, доброжелательна, внимательна. И только лучшая подруга Ольга Булатова да родители знали, чего ей стоило «держать марку» на людях.

Внешне их семейная жизнь с М. Москаленко выглядела довольно благополучно. Михаил не пил, и хотя постоянной работы у него не было, заработать деньги умел. Шабашил сварщиком, ремонтировал автомобили, строил дачи «большим начальникам». А с наступлением холодов подряжался забивать свиней в деревнях. Орудие для этого ремесла было у него особое - двусторонне заточенная отвертка, длиной 15 сантиметров. Свинье он загонял ее не куда-нибудь, а в аорту, чтобы кровь вышла полностью, и сало потом было белым, как снег. Деревенские это ценили.

Вкупе «бизнес» его приносил неплохие деньги: Москаленко за последние два года купил гараж, три машины, которые перегнал для продажи в Казахстан. Вот только семье практически ничего не доставалось. Вдобавок патологическая ревность Москаленко давно уже поставила его отношения с Еленой на грань разрыва. Но уйти от него она боялась. Понимала - в покое не оставит, пусть даже официально они и не расписаны. Но после истории с «добровольным повешением» решилась - ушла с детьми к матери.

А дальше было, как в триллере. Жертва и преследователь. Родители и брат провожали ее до порога МНТК и встречали после работы. Беду уже было не скрыть. На работе сочувствовали и старались помочь. Вахтерам в МНТК раздали фото Москаленко и приказ директора - «не впускать ни под каким предлогом».

Чтобы заставить жену вернуться, Москаленко даже выкрал из детского сада дочь Галину. К делу тогда подключился РУБОП - девочку нашли и вернули матери, а неофициальному мужу пригрозили уголовной ответственностью. Но он не остановился. И 1 июля, замаскировавшись под больного, все-таки проник в МНТК.

Москаленко подкараулил Елену в коридоре, когда она шла ставить больным капельницы. Убивал ее он той самой отверткой-заточкой, которой колол свиней. С той же точностью проколол аорту. Все 18 ранений пришлись в левую боковую поверхность. Чтоб уж наверняка. Потом Москаленко снял окровавленные бахилы и ровным шагом, чтобы не привлечь к себе внимания охранников, удалился. Эти показания свидетелей не вязались с его утверждением, что «убил в состоянии сильного душевного волнения».

Хоронить Елену пришли больше ста работников МНТК, все заботы по погребению коллектив взял на себя. Плакали даже мужчины: «Не уберегли, не спасли».

21 сентября в суде Краснофлотского района Москаленко был осужден к 14 годам лишения свободы. Явку с повинной (он сдался милиции на следующий день), как смягчающее обстоятельство, не зачли.

Зал судебных заседаний был полон. В Америке или Канаде таким процессом непременно бы воспользовались феминистки и прочие женские организации, чтобы громко заявить - даже закон не гарантирует женщинам защиту от преступления, не обеспечивает их безопасность в семье, на работе. У нас так не принято. У нас принято «считать цыплят по осени».

Бьет - значит любит?

Ежегодно в России гибнут от рук своих мужей и воздыхателей 14 тысяч женщин. Как минимум, это 14 тысяч осиротевших детей - пополнение и без того «перенаселенных» детских домов. Столько же и мужчин-заключенных.

Год назад хабаровская некоммерческая организация «Шанс» провела среди женщин города опрос: подвергались ли вы когда-либо насилию со стороны мужчин? Было опрошено 300 женщин разного образовательного и социального статуса. Выяснилось, что каждая третья подвергалась насилию физическому, каждая вторая - эмоциональному. Последнее - назидательный диктат со стороны мужчины, который решает, с кем его избраннице дружить, какой длины носить юбку, в какое время быть дома... Оскорбления, угрозы, унижение.

Психологи «Шанса» смогли приступить к реализации своей программы «Женщины против насилия» лишь после того, как получили грант от фонда «Айрекс» - на организацию кризисного центра для женщин, пострадавших от насилия. В Хабаровске таким образом стало одной «горячей линией» больше: женщины смогли звонить по телефону, делиться своими проблемами и получать советы психолога - как лучше вести себя в той или иной ситуации. На телефонных волонтеров обрушился шквал звонков. Зачастую ситуации были такими, когда советом уже не помочь. Как гадание на ромашке: побьет или убьет...

В феврале довелось побывать на одном из заседаний комитета по правам человека, законности и социальной защите краевой Законодательной думы. Оно как раз и посвящалось обеспечению прав женщин в крае. Выступала на том заседании и Татьяна Мартыненко, руководитель программы «Женщины против насилия». Говорила о том, что одними телефонными беседами не помочь. Но у центра нет возможности предоставить пострадавшим от семейного насилия убежище. Как это делают в Челябинске, Москве, в других российских городах. Убежища ведь спасают не только от садистов-мужей, но и от суицида.

Общественная организация, по сути, просила у законодателей поддержки - социального заказа, толику бюджетных денег или скидки на аренду помещений. Но нашим мужчинам (коих большинство во власти) не до женских проблем. Потому велено было с насилием бороться на общественных началах. К примеру, выдвинуть общественного уполномоченного по правам женщин...

Сестры по несчастью

Ирина Петровна Гладких неформальным общественным «уполномоченным» сделалась шесть лет назад. Сначала ее квартира стала убежищем для двух соседок - Жанны Прохоренко и Татьяны Крымкиной. Обеим достались мужья-изверги. Один сломал жене переносицу, другой мыл ноги и заставлял подругу жизни пить эту «святую воду». Ирина Петровна до сих пор получает из колонии от Прохоренко письма с обещанием «скоро свидеться». Обоих «кухонных боксеров» упекла за решетку за издевательство над женами. Личные жалобы женщин в милицию Индустриального района, скорее всего, так и остались бы «делом семейным», если бы не взялась за гуж Гладких.

- До какого цинизма милиция дошла! Чтобы уголовное дело на истязателя завести, надо, чтобы в отделении не меньше трех заявлений зарегистрировано было. А то, что уже после первого муженек может жену убить, никого не волнует...

У Ирины Петровны есть все основания критиковать милицию. Ее дочь умерла уже после того, как супруга осудили. Он, чтобы не оставлять следов, избивал ее мокрым полотенцем. Были жалобы в милицию, но не было следов побоев и актов медицинской экспертизы. Убить - не убил, но за время семейной жизни постепенно отбил все внутренности. И мать решила «отдать долг памяти», помогая другим.

Ирина Петровна с мужем-военным в свое время исколесила полстраны. Всюду у нее остались приятели и друзья. Своих подопечных (прямо как по программе защиты свидетелей) она переправляет к ним. Подыскивают работу, жилье... 15 женщин таким образом начали новую жизнь. Ирина Петровна занимается в их отсутствие организацией бракоразводных процессов, имущественными спорами. Сегодня те, кому она помогла, присылают ей деньги - в фонд помощи «сестрам по несчастью».

В трехкомнатной квартире И. Гладких сегодня живут 16 человек: матери и их дети. Марина К. через месяц уезжает в Канаду, благо профессия ее там востребована. Ее муж - известный в Хабаровске предприниматель. В России К. не удалось затеряться. Муж всякий раз находил рычаги, потянув за которые, находил беглянку. Деньги на счет Ларисы в Канаде, чтобы выезд ее стал возможным, перевела женская правозащитная организация из города Торонто. Ирина Петровна просто написала туда письмо, в котором описала историю Марины.

Недавно она получила письмо от Анны Герцен из Читы, которая просит ее подыскать для ее подопечной временное пристанище в Хабаровске. Ну чем, скажите, не общественная организация? И. Гладких сегодня ищет сторонников - таких же сердобольных пенсионеров, как и она. Квартира ее уже не может вместить всех, кто ищет помощи.

- У родственников и знакомых им от преследования мужей не скрыться. «Мир не без добрых людей» - только этот вечный принцип можно противопоставить равнодушию местных чиновников к проблеме насилия над женщиной! На появление в скором времени кризисных приютов, на защиту закона надежда очень слабая.

Пожалуй, она права. Когда Людмила Антонова, мать погибшей Елены Филипповой, пришла в суд Индустриального района, чтобы получить материалы «амнистированного» уголовного дела по М. Москаленко, не сдержалась - заплакала: «Как можно было освободить от ответственности человека, который угрожал убийством?».

- Угрозы еще не означают, что человек готов убить, - отмахнулся от нее судья.

- Уже убил...

Немая сцена. Финита ля... трагедия?

Ирина МАШНОВА.