Виктория Романова: «Спасти хотя бы одного тонущего»

Чем измеряется успех в творчестве? Числом созданного или его качеством? Но талант непредсказуем, а характер человеческий с ним не всегда в ладу. В творческой судьбе хабаровской художницы Виктории Романовой произошла некая вспышка, озарившая светом наработанное живописцем за годы «молчания». За короткое время прошли три ее персональных выставки, накопленное оказалось впечатляющим. Успех? Послушаем художницу.

- Персональная выставка для меня очень ответственный и серьезный шаг. Видимо, сейчас закончился какой-то этап в моей жизни, начинается новый. Я ощутила потребность поделиться со зрителем тем, что волновало меня. Каждая работа - это некое философское эссе, мой душевный труд.

- Вы считаете себя живописцем?

- Масляная живопись таит в себе столько возможностей, что можно совершенствоваться в ней и делать открытия всю жизнь. Это таинство и озарение. Это оттенки цвета и пластика линий. Обычно я не делаю подготовительного рисунка на холсте (мне кажется, что нельзя сковывать предварительным рисунком свободное движение руки и мысли в момент творчества). Но перед началом работы на небольших эскизах пластическое решение задуманного иногда занимает много времени.

Из этих поисков родилась графическая серия «Vita».

- В мастерской, где мы с вами беседуем, два хозяина - Виктория Васильевна и Василий Евтропович Романовы. Ваш отец - художник, хорошо известный на Дальнем Востоке. Меня очень интересует некая закономерность, природа такого явления, когда дети продолжают профессию родителей. Примеров этому немало и среди хабаровских художников, актеров, журналистов и т.д. В чем тут дело? Кто вам в детстве рассказывал сказки?

- Сказки рассказывал мне папа. И не только мне - маме тоже. Первое знакомство с Диснеем произошло в папиных рассказах, и это было так ярко и восхитительно (Бэмби, Белоснежка), что, увидев эти мультфильмы на экране, испытала некоторое разочарование.

Маме он рассказывал «Остров доктора Морро», и, по-моему, оригинал тоже имеет «бледный вид» по сравнению с папиным изложением. В общем, у нас была нормальная творческая семья, где все погружены в работу и всем очень некогда, но всегда время находилось для друзей дома, их было много.

Мама - актриса Хабаровского театра драмы, ее многие помнят как Татьяну Пронякову, отец тоже некоторое время работал в театре главным художником. Актеры, писатели, художники - мир моего детства, которое в основном проходило за кулисами театра драмы и в гастролях, на которые я ездила вместе с мамой.

Папа ничему специально не обучал, не приобщал к живописи, графике, просто был рядом. И творческая атмосфера в нашем доме всегда присутствовала.

- И отец вас никогда «не соблазнял» своей профессией?

- Наоборот, зная все сложности этой профессии, предостерегал. Мама, в свою очередь, отговаривала от актерской стези.

- Выходит, вы сами выбрали судьбу?

- Или судьба выбрала меня.

- Ваша семья была дружна с писателем Всеволодом Никаноровичем Ивановым. Каким вы его запомнили?

- Жизнь порой дарит нам встречи с личностями выдающимися, тогда с еще большей ясностью ощущаешь, что человек - это вселенная. Таким был Всеволод Никанорович, человек энциклопедических знаний, тонкой душевной организации. Он часто бывал у нас дома, беседы и застолье затягивались за полночь. В нашей библиотеке много его книг с автографами. Он прекрасно знал театр и был поклонником творчества мамы. Мои первые впечатления о нем - огромный добрый человек с палкой на руке, щеточкой седых усов, с внимательными и чуть насмешливыми глазами.

- Все же, почему дети часто выбирают профессию родителей?

- Я думала об этом. Профессия родителей была для меня как данность, единственно возможная форма существования. Может быть, подсознательно ощущала свое предназначение, поэтому мои детские увлечения музыкой, медициной, математикой не уводили в сторону, а делали более многогранным восприятие жизни.

С математикой вообще отдельная история... Организовывался математический класс, отборочный экзамен проходил в пединституте. Моя подруга очень увлекалась математикой и уговорила пойти на экзамен вместе с ней. Я на2писала контрольную и, к своему удивлению, была приглашена на последующее собеседование, где мне сказали, что у меня «абсолютное пространственное мышление», и приняли в математический класс. Там я поняла, что математика - это не скучные цифры, а наука полная тайн, что главное в ней не точность, а непредсказуемость.

- Скажите, а вы часто возвращаетесь в свое детство, бродите по его тропкам-дорожкам?

- Боюсь, что я еще из него и не вышла. Художник - человек непосредственный, он должен быть как ребенок в восприятии окружающего.

- Природа человеческого характера сложна и противоречива, порой загадочна. Человек иногда способен совершить поступок, которого никто и ожидать не мог. Вот эти личностные качества как-то сказываются в творчестве?

- Думаю, характер проявляется всегда, творчество ведь тоже поступок. Тайна творчества не разгадана. Как возникают образы, рифмы, звуки? Исключительность гения существует как бы параллельно, она не зависит от черт характера. История говорит нам, что гении не всегда обладали лучшими человеческими качествами.

- Горький, говоря о Шаляпине, утверждал: грешил, мол, этот человек вдоволь и всласть, иные черты его характера ужасны и отвратительны. Но, слушая певца, только и разведешь руками: Шаляпин!

- Вопрос неоднозначный, сложный. Это еще раз подчеркивает, что в творчестве важен результат. К тому же понятие «хороший» или «плохой» характер достаточно субъективно. Думаю, Федор Иванович мог что-то похожее сказать про самого Алексея Максимовича. Личность художника проявляется, мне кажется, в выборе темы, цветовой гаммы и т.п. В том, чей портрет он пишет, как трактует образ.

- У вас, кстати, есть любимый цвет?

- Знаете, это не вопрос художнику, в разное время меня интересовала работа в разных цветовых гаммах.

- А просто у Виктории Романовой есть все же цветовая симпатия?

- Просто ничего не бывает, я не отделяю себя от понятия «художник». Но, пожалуй, самые сложные цвета в живописи - белый и черный. В них столько тонов и полутонов, они так неоднозначны.

- Судя по вашим выставкам, сейчас переживаете иное цветовое увлечение?

- Очевидно, у меня наступил «золотой» период, имею в виду, конечно, только цвет. Появилась серия «Золотой Квадрат», есть портреты на золотистом фоне, есть цикл «Нечто». Мне интересно работать с этим цветом. В творчестве ничего нельзя запланировать.

- Вы преподаете живопись на худграфе. Скажите, можно ли научить человека творчеству?

- Нет. Можно развить способности, направить, помочь понять свои ошибки. Мне, как профессиональному художнику, работа со студентами дает возможность поделиться своим опытом. В этом году худграфу исполняется 40 лет, я желаю ему дальнейшего процветания и творческих успехов своим коллегам.

- Многие не впускают никого в свой творческий процесс. А вы - человек закрытый в этом смысле?

- Творческий процесс - очень интимный, требующий большой самоотдачи, не терпящий сторонних наблюдателей. Но когда пишу портрет человека, то он мой соавтор, он включен в процесс творчества.

- Выбранный вами типаж для портрета молчалив. Как вы проникаете в характер портретируемого? Ведь его надо раскрыть?

- Мне достаточно его глаз, узнавание идет на подсознательном уровне. Даже хорошо знакомые люди могут открыться с неожиданной стороны. Ведь портрет - это не только передача сходства, но и психологическая характеристика.

- Приходилось писать портреты людей, вам не симпатичных? Приходит, скажем, этакий крутой мужичок, «новый русский», предлагает огромные деньги за собственное изображение.

- Я не считаю, что наличие денег говорит об отсутствии интеллекта, порядочности так же, как и отсутствие денег не гарантия высоких душевных качеств. Что же касается портрета, я пишу людей мне интересных, независимо от класса, который они представляют. Нужно любить того, кого пишешь.

- На вашей выставке был представлен цикл работ под названием «Нечто». Возле них останавливаешься, пытаешься понять сказанное, не всегда это получается.

- В этом цикле стремилась выразить то, что невозможно передать словами. «Серебряные колокольчики», «Благовещение», «Ветер», «Цвет» - каждая из работ имеет историю, свою судьбу. Как цикл - это прорыв на новый уровень восприятия и отражения.

Серия «Старые вещи» - ностальгия по детству. Поэзия простых предметов, окружающих нас.

Серии «Золотой Квадрат», «Виденья Виты» - выражение души художника. «Лист дымного лета», «Поцелуй», «Вот!» - каждая из этих работ одна из ипостасей творчества, когда сковывающие подсознание путы разрываются в цвете, пластике. Название живописных и графических работ - ключ к их пониманию.

- Есть такая вечная российская проблема: взаимоотношения интеллигенции и власти. Надо ли творческой интеллигенции входить во власть? Или быть в оппозиции? Недавние примеры из нашей жизни разочаровывают - попытки вхождения во властные структуры артистов, писателей не удались. В начале реформ их немало сидело в Думе, в министерских креслах. Теперь там остались прагматики-специалисты. В чем же долг интеллигенции? Может быть, в том, чтобы предупреждать общество о попытках власти манипулировать его сознанием?

- Думаю, каждый человек должен заниматься тем делом, которое он хорошо знает. Везде нужны профессионалы. Я, например, не умею управлять людьми и никогда за это не возьмусь. Честность и профессионализм нужны всем, не только интеллигенции.

- Еще недавно существовало такое понятие - советский народ. Можно спорить о том, каким он был, чем отличался от других, но все же какие-то приметы этого угадывались. Сегодня мы говорим о «новых» и «старых» русских, как некоем новом явлении. У вас нет ностальгии по прошлому?

- «Народ» состоит из людей, а люди и тогда и сейчас очень разные. Расслоение по «денежному» признаку существовало и раньше. Очень жаль обездоленных стариков, государство в долгу перед ними. Жаль, что распался Советский Союз, но это уже свершилось - это факт истории. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Если Союз восстановят, это будет уже совсем другое государство. Исторический процесс развивается по своим законам, часто это похоже на разбушевавшееся море, где тонут люди.

- Что же делать стоящим на берегу?

- Да не ругать это море, какое оно плохое, а спасти хотя бы одного тонущего! Впрочем, не знаю, кто стоит на берегу, я - плыву.

- Поскольку вы росли ребенком театральным, небезынтересно бы узнать - какие отношения с театром сейчас? Или театр ушел из вашей жизни?

- Нет, конечно. Все, что бывает у нас в детстве, никуда не уходит, лишь трансформируется. Я, думаю, мой театр - это моя живопись. Каждая работа - это для меня как бы свой сценарий, мизансцены - это маленький спектакль со своим сюжетом, действующими лицами.

- Выходит, жизнь похожа на театр, и каждый из нас играет свою роль?

- Каждый из нас режиссер своего театра.

Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.