Почему посёлок попал в неперспективные

Рассказывает житель посёлка Сидима - бывший управляющий Сукпайского подсобного хозяйства Владимир Рейнгольдович Гардт: «Сейчас можно слышать от некоторых руководителей лесодобывающих предприятий, что животноводство в посёлках так называемой Оборской ветки невозможно по различным причинам. И, в первую очередь, называют его нерентабельность в связи с высокой затратностью на единицу выращенной продукции.

Позвольте не согласиться. И вот доказательства: по состоянию на 1992 год ещё стабильной работы Оборского леспромхоза, что был в районе имени Лазо Хабаровского края и на чьём балансе находилось подсобное хозяйство, в его ведении состояло: пахотных земель - 327 гектаров; сенокосных угодий - 127 гектаров; крупного рогатого скота - 170 голов; свиней - 117 голов; лошадей - 4 головы; пропашных тракторов - 8 штук; зерноуборочных комбайнов «Енисей» - 4; силосных комбайнов - 1.

Здесь работали постоянно 24 человека, а сезонных рабочих нанимали около 50».

Продукцией животноводства через систему отдела рабочего снабжения леспромхоза обеспечивались пункты питания лесозаготовительных участков под так называемые «котловые» к величайшему удовлетворению рабочих в связи с её высоким качеством и относительно низкими ценами. Не оставались без внимания и магазины ОРСа, расположенные во всех посёлках леспромхоза, где жители могли свободно отовариться мясными и молочными продуктами.

Кроме того, жители ближайших к подсобному хозяйству посёлков за символическую плату могли приобрести в личное пользование навоз и химические удобрения, а также технические средства для подвоза сена с отдалённых покосов.

Всё кругом было взаимосвязанным. Население посёлков чувствовало заботу о себе со стороны руководства леспромхозом, крепко держалось за производство, уверенно стояло на ногах.

Но не стало леспромхоза, а вместе с ним и животноводческой фермы. Появились новые «хозяева» лесов и земель, кому абсолютно наплевать на того, кто живёт в посёлках и чем. На смену маститым труженикам пришли иностранные рабочие с их скромными запросами и неприхотливостью быта. И, что самое главное, в количественном отношении их запас не ограничен.

Прошло всего лишь 20 лет. Пахотные земли заросли сорными породами леса. Население не только посёлка Сидима, но и всех без исключения посёлков бывшего леспромхоза существует за счёт пенсий пожилых людей, пособий по безработице, зарплаты работников доживающей свой час социальной сферы, сборов дикоросов и продуктов приусадебных участков. На весь посёлок с населением около одной тысячи человек насчитывается всего лишь 27 голов крупного рогатого скота, а свинопоголовья и того меньше. Коров и бычков жители могли бы держать больше, но нет техники, чтобы привезти сено с отдалённых покосов. Приусадебные участки сокращаются из года в год из-за отсутствия техники для вспашки огородов. А выращенные сельхозпродукты некуда реализовать. Дети подрастают. Учителя школ, медицинские работники, работники культуры покидают умирающие деревеньки ввиду их бесперспективности.

Не ровен час, ещё год-другой - и от них останутся лишь названия на старых топографических картах. Больно и обидно. Люди хотят работать. Они ищут работу, но им ответ - деревни нерентабельные и бесперспективные. Значит, каждый призван умереть в одиночку?

П. Кучинский.